– ...Современная наука рассматривает темперамент как соотношение двух свойств высшей нервной деятельности: силы и уравновешенности нервных процессов...

– Позвольте заметить, – Куросаки невежливо перебила горе-студента, – что современная наука вообще относится к учению о темпераментах как к историческому казусу.

– Действительно, молодой человек, – встрепенулся ничуть не спавший профессор. – В целом, классификация по темпераментам не удовлетворяет современным требованиям к факторному анализу личности и в настоящий момент интересна скорее с исторической точки зрения. Поэтому мы и проходим её на нашем предмете по истории медицины. От вас же мне хотелось услышать не просто набор определений, а развитие понятия темперамента. Присаживайтесь, пожалуйста. Куросаки-сан, вы следующая, – многообещающе усмехнулся профессор, пригласительно указав рукой на кафедру.

Брюнетка в ответ скорчила милую улыбочку и, прихватив план-шпаргалку, вышла перед аудиторией.

– Применение пятикомпонентной системы мира в парадигме восточной медицины, – озаглавила свой доклад Куросаки.

– По тебе не скажешь, что ты увлекаешься восточной медициной, – подошла к подруге Кику, когда семинар закончился.

– Я не увлекаюсь, – немного хмуро ответила Карин. Она не любила, когда её уличали в повышенном внимании к вещам необъяснимым и недоказуемым.

– Но ты хорошо разбираешься в вопросе. Видно, что не просто готовила мелкий доклад, а долго работала в этом направлении.

– Ну, зачастую, это работает, поэтому я даже иногда использую методы восточной медицины. Но я не увлечена, просто нахожу это забавным.

– И что здесь забавного?

Куросаки на минуту задумалась, как это объяснить.

– Представь флору и фауну Австралии, – внезапно предложила Карин и, получив кивок от Кику, продолжила: – Охарактеризуй одним словом.

– Уникальная, – Хицугая пожала плечиком, как бы говоря, что не понимает, куда та клонит.

– Вот именно! Австралия – изолированный континент, и то, что природа там уникальна – логично вытекает из первого.

– Ага, а Куросаки – капитан Очевидность! – ехидно заметила Кику.

– Тогда почему, – проигнорировала подколку Карин, – Западная (европейская) и Восточная (китайская) медицина диаметрально противоположны в своей основе? Я бы поняла, если бы они были изолированы друг от друга, а то ведь на одном континенте зародились!

– Но ведь Китай отделён от Европы.

– В котором месте?

– Эм, Россией?

Куросаки закатила глаза и покачала головой.

– А Россия – это Европа или Азия? – продолжила интересоваться Кику, пока девушки отправились на следующую пару.

– Не знаю. Те русские, которых я знала – обычные подростки: гоняют в футбол, фанатеют по аниме.

– Знаешь, по мне, так ты похожа на Тоширо-куна.

– Чем это? – поразилась Куросаки.

– У тебя такие же странные суждения. И, кстати, откуда ты знаешь брата?

– С чего ты решила, что я его знаю?

– Когда я назвала имя, ты не спросила, кто это, – довольно пояснила Хицугая.

– Мы подрабатываем в одной школе, – не стала отпираться Куросаки. – Иногда пересекаемся.

– И? – Кику попыталась поймать взгляд подруги. Та вопросительно подняла брови. Хицугая свела брови к переносице.

Игру в гляделки прервала начавшаяся лекция.

– Мы ещё не закончили, – шепотом пригрозила Хицугая, а Карин лишь пожала плечами, мол, мне всё равно.

Куросаки пнула по очередному мячу и, когда он красиво угодил в большую корзину к десятку своих собратьев, уже покоящихся там, заметила за сетчатым забором расслабленную фигуру Хицугаи. Хмыкнув (неспроста он прячется за забором), мысленно вернулась к разговору с Кику. Ей была непонятна реакция Хицугаи-младшей и её просьба быть с Тоширо настороже и уж, не дай Ками, влюбиться. Куросаки улыбнулась такой наивности. Бесспорно, Тоширо красив, умён (по версии дзампакто), галантен, даже, порой, терпелив, за что Куросаки поставила бы ему дополнительный плюс от себя лично. Но влюбляться? Любовь ведь не будет спрашивать. Взять, даже, последние переживания Карин на этом поприще, когда её угораздило влюбиться не просто в призрака – в мёртвого призрака.

Вспомнив о капитане, брюнетка решила повторить упражнение, которым занималась последнее время, но всплывший перед внутренним взором образ беловолосого синигами больше не вызывал сердечной боли. Лишь тёплую и немного грустную улыбку.

– Карин-сан?

Оклик Хицугаи, раздавшийся рядом, настолько резко вывел её из задумчивости, что девушка вздрогнула. Смутившись своей рассеянности, брюнетка быстро подобрала оставшиеся мячи, свалив их в корзину на колесиках.

– Почему ты убираешь инвентарь сама? – задал логичный с его точки зрения вопрос Хицугая.

– Потому что мне это нравится, – пожала плечами Куросаки, убирая тележку на место. – Давно не пинала мяч, вот и соскучилась, – просто пояснила она.

– Сегодня как обычно? – Хицугая повернул к парковке. Карин же, поймав его за руку, отодвинула манжет рубашки и, убедившись в наличии браслета, удовлетворенно кивнула:

– А вот сейчас и посмотрим: как обычно или...

– Или?

– Или как обычно это сработает вопреки здравому смыслу.

Брюнет свёл брови, пытаясь обнаружить логику в высказываниях подруги, но потом махнул рукой.