– Когда будет готово? – скрывая раздражение, спросил Хицугая.

– Это не перелом. Сложный вывих. Час-полтора. Подождёте здесь? – Урахара пригласительно махнул веером. – Чаю?

– Да, спасибо, – Хицугая прошёл в указанную комнату и сел за столик, на который хозяйственная Уруру уже выставляла чашечки. Гостеприимство бывшего капитана двенадцатого отряда напрягало.

– Как успехи? – Урахара по привычке прикрыл лицо веером.

– Спасибо, продвигаюсь, – холодно ответил Хицугая, всё больше раздражаясь внутренне.

– Девочки проходу не дают? – хитро заметил продавец.

– Кстати, да, – встрепенулся Тоширо, поскольку разговор свернул в нужное ему русло, – этот гигай, он... странно реагирует на девушек, – Хицугая покосился на дверь.

– Странно? – Урахара довольно ненатурально изобразил удивление.

– Эм, – капитан аккуратно подбирал слова, – чересчур возбужденно.

– А, может быть, Айдзен виноват? – попробовал пошутить шляпник.

– Причём тут Айдзен, это же гигай, – не въехал Хицугая.

– Гигай?

– Да, тело. Айдзен специализировался на пустых, – в чашке Хицугаи зазвенели льдинки.

– Ну-у, – сдался изобретатель искусственных тел, – ничего удивительного: возраст, весна. Гормоны.

– Гормоны? – подозрительно переспросил Хицугая. – Но раньше такого не было.

– Так раньше вы и выглядели моложе.

– А почему в этот раз нельзя было сделать также? – Хицугая почувствовал, что начинает рычать.

– Моя продукция всегда наивысшего качества! – Киске изобразил рекламную лыбу и взмахнул сложенным веером. – Если бы в теле было меньше гормонов, оно бы выглядело ненатурально. Согласитесь, Хицугая-сан, это было бы подозрительно, если бы шестнадцатилетний подросток не потел, как конь, и не покрывался угрями.

Капитан только скрипнул зубами. Они попререкались ещё немного, но спорить с Урахарой – себе дороже, потом ведь отыграется.

Энциклопедия синигами. Из черновиков.

– Кстати, ты так и не сказала, что делала на грунте.

Хинамори смутилась, отвела взгляд и, теребя пальчиками рукав косоде, ответила:

– По личным делам.

– По каким личным? – нахмурился Хицугая. Хинамори продолжала молчать, кусая губы, молчал и Тоширо, мрачнея всё больше с каждой секундой. Наконец, Момо не выдержала:

– Я в магазин ходила, – выпалила она, надеясь, что на этом расспросы братца закончатся.

– Какой магазин, когда на выходных Кучики уносила в Общество Душ целую сумку с покупками для женской части офицеров? – не оправдал её надежд Тоширо.

– Ну, понимаешь... – Хинамори глубоко вздохнула, понимая, что он просто так не отстанет, окончательно сдалась: – Я просила Кучики-сан купить лифчик. Но она купила по старой привычке своего размера. А у меня теперь грудь больше. И я в него не влезла, – Момо покусывала губы, отчаянно стесняясь, – Я ходила в тот магазин обменять его на подходящий размер. Вот.

На слове 'лифчик' у Хицугаи включился защитный рефлекс и всю речь сестры он выслушал с мрачно-каменным выражением лица, а под конец смерил взглядом гигай Момо, которая стояла неподалеку. Душа-плюс, заметив внимание капитана, подтвердила рассказ хозяйки тем, что достала из пакета названную деталь женского гардероба и даже примерила, приложив его поверх кофточки, вопросительно подняв бровки.

Хицугая закрыл глаза и нервно выдохнул, спуская пар. Ещё немного, он за себя не отвечает.

========== 1.20. Накаркала ==========

Что бы ни говорили японские школьники, а Хицугае этот распорядок нравился – уже к обеду субботы он был свободен. И пусть ещё нужно было делать домашнее задание, это доставляло удовольствие, в отличие от опостылевших отчётов, которые в его отряде никогда не переводились. Даже с учётом поиска связанного артефакта у Хицугаи хватало времени на отдых. Сейчас он возвращался из школы в сопровождении обеих Куросаки. Брюнетка строила жалостливые мордашки, продолжая уламывать его на очередной футбольный матч, блондинка с интересом наблюдала представление. Погода была ясная, не слишком жаркая, и, по правде говоря, Тоширо давно внутренне согласился погонять мяч, но лишнее внимание Карин тешило самолюбие, и парень продолжал ломаться.

Он окинул взглядом улицу. Двухэтажные домики за заборами, солнце, играющее в листве кустарников и деревьев, отцветшие вишня и магнолия, школьники, идущие домой после субботних занятий, Куросаки.

– Пошли.

– Нет.

– Пошли-и-и!

– Не-е-ет!

– Ну, Тоширо... – просяще.

– Без 'ну'. И без 'Тоширо', – сухо и раздражённо.

– Ё! Куросаки, Хицугая!

Троица обернулась, их догнал Сигорай и пристроился между.

– Давно не виделись, – саркастически хмыкнула Карин.