– Тоширо?

Он отстраняется, а в глазах – непривычный холод, уже непривычный.

– Что… произошло… в Сейретее? – Карин уже понимает, что ошиблась, заговорив об этом.

Пространство напряглось.

– Это… – пауза, – тебя не касается, – Хицугая отворачивается, его голос вновь груб и холоден. Ему бы хотелось сейчас и вовсе развернуться и уйти, но закрытый шкаф к этому не располагает. А сердцу почему-то невыносимо больно, как будто его разрывают крючьями, выдирая куски.

Нити реальности натянулись, звеня подобно струне.

Куросаки вздрагивает, но делает последнюю попытку:

– Ты можешь просто рассказать мне, – пытается поймать его взгляд, безуспешно.

– Нет, – выдыхает Тоширо, отсекая чувства.

Событие произошло, ленты судьбы, связывающие двоих, порвались, оставляя в душах пустоту.

Хицугая протягивает руку и резко дергает дверь. Колесики, перескочив стопор, позволяют ей откатиться, и Тоширо покидает крошечное пространство шкафа. Есть ли смысл забирать отчет двенадцатого, ведь он и так знает, что искомого там нет. Наверное, все же надо.

И надо найти укромное местечко, где никто не будет лезть с идиотскими вопросами и идеями.

Выходные заканчивались, а Карин не видела Тоширо с того момента, как он сбежал от Урахары. Конечно, у синигами могут быть свои дела, и вообще, капитан – большой мальчик, но всё равно волновалась. Волновался и отец, хмуро поглядывая на часы во время ужина, а его волнение передавалось Юдзу. Почувствовать рейацу капитана не удавалось, на звонки он тоже не отвечал.

Карин мерила их с сестрой спальню шагами, периодически бросая в окно обеспокоенные взгляды, когда в комнату осторожно просочилась Юдзу. Русоволосая обняла сестру и с заботой произнесла:

– Мы все переживаем, Карин-тян, но не стоит так изводить себя. Хицугая-кун ведь сильный.

Последнее, скорее, похоже на вопрос, и брюнетка покачала головой.

– Дело не в пустых или чем-то ещё таком, когда можно надавать по морде, – от грубых слов младшая поморщилась. – Что-то случилось у Урахары. И что-то случилось в Обществе Душ. Что-то, с чем кулаки и меч не справятся, – Карин зябко повела плечами, кутаясь в кофту, – а в остальном он может быть очень ранимым. И больше всего меня беспокоит то, что сейчас Тоширо переживает это один. Ледяной панцирь тут не спасёт, а лишь ухудшит положение.

– Карин-тян, а ты сама не заболела? По-моему, тебя знобит.

Карин нахмурилась, прислушиваясь к собственным ощущениям.

– Нет, просто вечером прохладно. Я всё-таки пойду, поищу его. Не беспокой папу, ладно?

– Конечно, сестрёнка, – Юдзу мило улыбнулась, – я прикрою тебя, если что.

Когда за Карин закрылась дверь, улыбка блондинки стала пугающе-коварной. Нет-нет, не нужно придумывать лишнего. Просто Юдзу считала, что отношения сестры и загадочного гостя заслуживают развития. Она уже была в курсе синигами и прочей чертовщины, творившейся в доме, но беловолосый парень воспринимался ею как личность скрытная и непонятная. Это сестра могла с легкостью его читать. И, кстати, какой "холодно"? Юдзу нахмурилась, прошла к окну и открыла форточку, чтобы впустить в комнату свежий воздух.

Карин не могла сейчас чувствовать Тоширо, поэтому она решила пробежаться по тем местам, где он может быть с наибольшей степенью вероятности. Начала, ясное дело с холма, с которого видно небо, но, не обнаружив седовласую макушку там, немного растерялась – куда теперь? Заскочила к бабушке Хару, но беспокоить её не стала, чтобы старушка зря не переживала. Просто обратила внимание на детали: дверь в дом закрыта, обуви на веранде нет. Пробежалась по парку, заскочила на стадион. И лишь заметив его сидящую фигуру на набережной, облегченно улыбнулась, правда, тут же согнала улыбку с лица. Надо было как-то с ним заговорить, чтобы не обидеть и не спугнуть, но в голову ничего вразумительного не лезло. Сказать, что он может довериться ей, она уже пробовала и получила лишь отчуждение.

– Садись, – внезапно произнёс Хицугая, не оборачиваясь, и похлопал ладонью по траве. Он сидел на склоне, уходящем к реке, немного ссутулившись и согнув ноги в коленях. Куросаки примостилась рядом, подложив кисти под попу.

– Я, конечно, понимаю, что у тебя могут быть дела, ты мог просто устать от нашей семейки… но неужели нельзя было предупредить или хотя бы не выключать телефон? – Карин сама не ожидала, что реплика прозвучит с такой досадой, и теперь справедливо полагала, что получит в ответ очередное "не твое дело".

– Куросаки, ты представляешь, как это здорово иметь просто друга? "Без оглядки, без обязательств и другой нервотрёпки", – Карин вздрогнула, узнавая свои слова. – Когда не нужно оценивать лишний раз свой вид, поведение. Не просчитывать свои действия и речь.

Хицугая замолчал и, повернувшись к девушке, улыбнулся, открыто, как прежде.

– Мы все волновались! – немного обиженно воскликнула Куросаки, легонько стукнув парня в плечо.

– Извини, – Тоширо вернулся к созерцанию бегущей воды.