Я знаю, что это не оно, но настроение то же

========== Эпилог первый ==========

Комментарий к Эпилог первый Для тех, кто не читал арку про квинси, или у кого девичья память, вынесла примечания про членов нулевого отряда в начало.

Нимайя О:эцу, носит титул Король мечей. Нимайя придумал духовные мечи, как их "вырастить" из асаучи. Оэцу говорит, что может чувствовать любой когда-либо созданный асаучи, в том числе, и ставший дзампакто, где бы тот не находился.

Сютара Сэндзюмару, носит титул Великая защитница ткачества. Подробно ещё не раскрыта, хотя очевидно, что она – ученый-изобретатель. В её арсенале – искусственные руки ("сэндзю" – тысячи рук), сферы для перевозки раненых и дзампакто, в 480-й главе члены двенадцатого отряда упоминают «показатель Шутары».

К слову ткачество в Японии - исконно женская профессия, которая зачастую служит синонимом всех женщин в принципе. В этом ракурсе я смотрю на Сютару, как на покровительницу женской части синигами.

Во всём виноват Урахара

Хицугая поставил точку и просмотрел последнюю страницу отчета. Ему жутко не нравились формулировки, ведь даже в Обществе Душ люди с такими способностями не признаются. Во всяком случае, официально.

Речь шла о Кинунаве, которая вызвонила его за несколько часов до ухода и отдала какой-то лист. Художница сказала, что узнала об уходе Тоширо и именно поэтому решила отдать, как она выразилась, технический рисунок. Действительно, даже на эскиз это походило слабо. На альбомном листе, который выглядел так, будто его долго носили в переднем кармане джинсов, было нарисовано три стилизованных четырёхлистных цветка. Именно такие некогда распускались в банкае Тоширо, именно так выглядит цуба Хёринмару. Но если присмотреться повнимательней, то видно, что один в один только средний цветок. Лепестков на самом деле восемь и они соединены попарно. Так вот, у среднего цветка лепестки делятся прямой линией, у левого – волнообразной, а у правого – зигзагом, почти молнией, хотя амплитуда была минимальной. Кинунава, запинаясь и путаясь, пояснила, что иногда видит странные картины или символы, которые потом встречает в жизни. И что она уверена, что эти цветки имеют отношение к Хицугае и вряд ли ко второй, фиолетовой, табличке. Хицугая прежде относился к подобным видениям весьма скептически, хотя, казалось бы, общение с дзампакто стоит с ними в одном ряду. Но тут отпираться было бессмысленно – Кинунава не знала ни про ледяных драконов, ни про цветы лотоса, тем не менее, эти рисунки Тоширо держал в руках.

В конце концов, капитан всё же включил этот момент в отчёт и приложил к нему набросок. Вскоре вернулась Мацумото, которая должна была принести из мира живых отпечатанные фотографии, их Хицугая тоже собирался приложить к отчету. Лейтенант шлёпнула на стол подозрительно пухлый конверт, и, лихо подставив стул, уселась рядом, уставившись на капитана светящимися глазами.

– В чём дело, Мацумото? – раздражённо поинтересовался капитан, отодвигая отчёт в сторону. – Ты попала на распродажу? Или встретила очередную мечту всей жизни?

– Капитан, а давайте посмотрим фотографии вместе. И вы расскажете, как было дело, – нелогично и чуть мечтательно ответила лейтенант, подставив под голову ладошки.

Смерив женщину подозрительным взглядом, Хицугая взял конверт и вытащил оттуда приличную пачку глянцевых изображений. Часть фотографий он однозначно опознал, как сделанные собственноручно: шикай Такинары, футболисты, один из которых мог оказаться хозяином Связанного, художница и её картина с драконом, несколько пейзажей, сделанных исключительно для себя (в основном, закаты). Но, что удивительно, на другой части фотографий присутствовал он сам, а значит, не мог снимать. Это были фотки с поездки, где он танцевал в толпе таких же подростков, и та самая, на которой Тоширо в одних брюках и Карин в штанах и лифчике стоят в обнимочку в конце коридора.

Мацумото аж задышала чаще, увидев эту фотографию, но Хицугая задержался на ней не дольше, чем на остальных, и продолжил с хмурым лицом перебирать фотки дальше. Дальше были кадры со дня рождения Куросаки. Здесь уже встречались и свой лейтенант, и бывший капитан, и кадры с крыши, и постановочные фото, когда Куросаки-младшая крутила Тоширо и Карин так и этак, добиваясь лишь ей понятных композиций. Над ухом опять засопела рыжая сводница.

Последними шли несколько фотографий, смысл и авторство которых ускользало от Хицугаи, пока он не открыл последнюю. На ней красовался рисунок нарцисса, лист был примотан к стволу дерева скотчем, и Тоширо узнал фрагмент 'цветочного приключения'. Но как эти кадры попали на его фотик, оставалось для Хицугаи загадкой. Даже если кто-то брал на квест этот фотоаппарат (девайс тогда знатно погулял по рукам), то какова вероятность того, что неизвестному выпала именно эта история? Один к двенадцати, ага.

Хицугая ловко отделил личные фотографии от рабочих, закинув первые в ящик стола, вторые выровнял и вложил в отчет. Надо бы сдать бумаги и закрыть командировку. А ещё забрать дзампакто из лабораторий двенадцатого.

Собственно, это была основная проблема, из-за которой Хицугая так раздражался. По возвращении ему, конечно, никто не предъявил претензии по провалу миссии, а Кёраку даже старался как-то ободрить, но капитан десятого отряда именно так оценивал её результаты. Поговорить с Хёринмару он пробовал еще на грунте, но тот не отзывался. Тогда Хицугая решил, что меч обиделся, ну или просто расстроен, ведь для него это так было важно. Чтобы прийти в форму, Тоширо решил отправиться на тренировочный полигон, прихватив с собой лейтенанта.

С Мацумото у них было давнее соревнование. Хайнеко легко проникала сквозь ледяные щиты, создаваемые Хёринмару – весь вопрос был в резерве силы и терпении. В то время, как пепел протачивал щит, дракон создавал новый слой, и так, пока кому-то не надоест. В обратную сторону было сложнее – Хайнеко была не в состоянии эффективно блокировать ледяные копья, и все заканчивалось довольно быстро и больно для Рангику. Но тут Хицугая не давал ей спуску, заставляя выкладываться до последнего, и женщина почти в изнеможении валилась с ног, вовсе не прикидываясь. Угу, иначе, начальник посадит за стол – вот, где можно будет коньки отбросить.

В этот раз Мацумото укатала капитана в ноль, пока до обоих не дошло, что что-то не так. Хицугая просидел в медитации два дня, но отыскать дух меча во внутреннем мире не смог. Ну не мог же Хёринмару обидеться настолько?! Да и не в его это характере. В итоге, пришлось идти на поклон к Куроцучи. Тот, как ни странно, обрадовался, чем довел Хицугаю до нервной икоты, и до сих пор обнюхивал и вылизывал дзампакто у себя в лаборатории.

Хицугая прихватил пухлую папку и направился к баракам первого отряда, "сдаваться". Лейтенант Исе лишь кивнула ему, показав жестом, что капитан десятого отряда может пройти к главнокомандующему, и занялась, вероятно, собственными отчётами. Подходя к кабинету Кёраку Тоширо остановился, так как почувствовал присутствие там довольно сильной рейацу. А ещё были слышны голоса, и капитан десятого отряда решил подождать в коридоре, прислонившись к стене напротив двери кабинета. И он вовсе не подслушивает, это просто в здании довольно тонкие стены, а кое-кто не озаботился установкой звуконепроницаемых барьеров.