— Нет, — выдохнул Джейсон. – Нет. Нет-нет-нет-нет. Нет! Ты не мог… ты…

— Все это время, Джейсон, — тон Грейсона стал более жестким. — Я использовал тебя. Ломал. Манипулировал.

Джейсон сидел, не в силах пошевелиться. Не в силах осознать то, что слышал. Не в силах поверить в это. Перед глазами расплывались темные пятна, а горло сдавило.

— Зачем? — просипел он.

— Может, потому что я ненавидел тебя? Потому что хотел причинить боль? Или потому что чуть позже мне понравилось держать твою жизнь в своих руках. Потому…

— Зачем ты рассказываешь мне? — дрожащим голосом спросил Тодд.

— Все зашло слишком далеко, — ответил Дик. — Я хотел отомстить, но не желал тебе смерти. А ты попытался убить себя.

С минуту Джейсон молчал, пытаясь уложить у себя в голове услышанное.

— Я не верю тебе, — глядя на брата в упор, произнес он. — Не верю, Дик. ты говоришь, что это длится с момента нашего побега? Нет. Быть такого не может. Я месяц жил с тобой. И то, что с тобой творилось, невозможно было сыграть. То, как ты жался ко мне, как боялся остаться один, как плакал и звал меня в кошмарах… будь ты хоть триста раз гениальный актер, ты бы не подделал это. Так что прекрати. Что бы ты ни задумал — прекрати!

— Я задумал рассказать правду, — повторил Грейсон. — И я наслаждался тем месяцем. Каждой минутой. Тем, как ты бегал вокруг меня, как пытался окружить заботой. Как выл ночами, думая, что я не слышу. Я наслаждался тем, что изломал тебя и вынудил делать то, что было нужно мне. Ты, конечно, противился, ссорился со мной, но в итоге все равно подчинился. Послушный маленький Джейсон, который и был мне нужен.

— Заткнись, — шепнул Тодд.

— Мне нравится то, что с тобой стало сейчас, — не слушая, продолжал Дик. — Ты слушаешься меня и даже не замечаешь этого. Не задаешь вопросов. Но так больше не может продолжаться. Ты…

Он не смог договорить. Кулак Джейсона врезался ему в челюсть. Голову Дика мотнуло, он ненадолго потерял ориентацию в пространстве, и этого хватило, чтобы повалить его на пол и, удерживая за ворот футболки, продолжить.

— Я не верю, — крикнул Тодд, нанося еще один удар по лицу. И еще. И еще. Еще. — Что ты такое? Где мой брат?

В груди Джейсона клокотала ярость. Не та, испепеляющая, с которой он шел за Томом Хоупом. Другая. Та, что в свое время сделала его Красным Колпаком. Тодд продолжал бить Дика, крича от злости, промахиваясь и разбивая кулаки о пол, почти ничего не видя из-за кровавой пелены перед глазами.

Его мир уничтожили. Его жизнь вновь отняли. И вновь самый близкий человек предал его.

— Я не верю тебе!!! — проорал Джейсон, вкладывая в этот крик всю свою ненависть и боль.

— Правильно.

Дик улыбался. Этот гребаный ублюдок улыбался разбитыми губами так тепло и солнечно, что Тодд растерялся. Уже занесенный, чтобы добить Грейсона, кулак застыл в воздухе.

— Что? ..

— Я соврал. Почти.

— Почти? — пробормотал Джейсон.

— Я все-таки манипулировал тобой, — морщась от боли, признался Дик. — Только что. Чтобы разозлить.

— Разо… что? Что ты сделал?

— Может, слезешь с меня? — предложил Грейсон. — Ты тяжелый.

Словно очнувшись, Тодд осознал, что сел на брата, чтобы было удобнее выколачивать из него мозги. Что кулаки разбиты, что Дик говорит с трудом, а его лицо залито кровью из носа и рассеченной брови.

Джейсона накрыла новая волна ярости, и он приложил Грейсона затылком о пол.

— Что происходит? — вновь спросил он, хватая брата за футболку и склоняясь над ним. — Чему мне верить?

— Я соврал тебе, что предал, — едва слышно проговорил Дик. — Чтобы ты разозлился.

— Зачем? — Тодд тряхнул его. — Что это дало тебе? Что?!

— Ты злишься, — Грейсон глупо улыбнулся и закатил глаза.

— Нет, — прорычал Джейсон, хорошенечко встряхивая его и влепив пощечину. — Не смей. Не смей вырубаться, мудак. Не смей уходить от ответа, тварь. Я должен знать. Я должен!

Он все-таки встал с брата, но только для того, чтобы поднять его и, закинув к себе на плечо, перенести в комнату. Дик все еще был без сознания, и поэтому не составило труда посадить его на стул и связать.

Тодда трясло.

В голове была каша. Эмоции разрывали его, выворачивали наизнанку. Душили. Джейсон с радостью вернулся бы в состояние, в котором очнулся, но теперь это было невозможно. Злость, гнев, обида и чувство беспомощности навалились разом.

Справиться с этим было трудно. Но у него получилось.

Очнулся Дик после нескольких крепких пощечин и стакана воды, выплеснутого ему на лицо.

— Не так я себе это представлял, — пробормотал он, понимая, в каком положении оказался.