– Уже, – Дзержинский неспешно и внимательно оглядел всех присутствующих на заседании и продолжил. – Политическое бюро создается из семи человек: редакция, плюс двое, плюс Бубнов.

– А что, я какая-то отдельная категория? – удивился сам Бубнов.

– Вас необходимо чем-то занять, – отрезал Дзержинский. – Владимир Ильич, я считаю, что Политбюро должны возглавить вы.

– Ох, – Ленин растрогался. – Я вам очень признателен за вашу преданность и веру, Феликс Эдмундович.

– У меня было время тщательнее подумать над этим вопросом, и я взял на себя смелость избрать приблизительный состав. Вы, Владимир Ильич, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Сталин, Сокольников и Бубнов. Я рассчитал их занятость и их заслуги перед партией и идеей революции, думаю, эти товарищи прекрасно справятся с работой в Политическом бюро, если, конечно, не откажутся.

– Временное руководство? Почему бы и нет? – довольно ответил Сокольников. Против никто не высказался.

– Лев Давидович, вот я думаю и не знаю: кого бы мне назначить организатором переворота? – между прочим спросил Ильич. – Вот и спрашивается, кто бы мог стать этим счастливчиком? Так сказать, оправдать все его слова на деле?

– А какой нужен человек? – вновь оживился Свердлов, оторвавшись от своей тетрадки.

– Человек сообразительный, умный, с фантазией, естественно. Который за словом в карман не полезет, но и который знает себе цену. Не трус, но и не с «железными» принципами. Активный, трудоспособный, артистичный и… – Невольно увидев, как товарищ Коллонтай просто не отрывает взгляда от «потенциального претендента» Ленин добавил. – Обаятельный.

– Может, товарищу Троцкому предложите? – спросил Феликс, хитро покосившись на Льва.

– Не принято разговаривать с набитым ртом, – холодно парировал Троцкий. Разумеется, все прекрасно поняли, на кого намекал Ильич, но прервать такое живое описание Лев бы не стал ни за какие коврижки.

– Да и к тому же ещё педант почище товарища Свердлова.

– Точно Троцкий! – воскликнул Ломов. – Коммуникабельный коммунист, во как!

– Если быть точнее, социал-демократ, – поправил Лев.

– Так ты согласен, товарищ Троцкий?

– О чем может быть разговор? Дело непростое, но к этому не привыкать. И счесть нужным сказать, что дату переворота нужно назначить на конец октября, скажем… 26-ого числа.

– В верном направлении мыслишь, но это будет слишком поздно, как бы к тому времени II Съезд Советов не успел всё решить и принять досрочно резолюцию. 24-ого рано, а вот как раз в первый день Второго Съезда – самый раз! Мелочи обговорим потом на расширенном заседании 16-ого числа, когда будем формировать состав Военно-революционного комитета. Товарищ Свердлов, вы прекрасно провели заседание! Могу я на вас впредь в таких вопросах рассчитывать?

– Конечно, Владимир Ильич, – с улыбкой ответил Яков.

– Товарищ Свердлов, не мог не заметить ваш костюм… – Троцкий не вытерпел: он уже не в первый раз заметил, что Свердлов наряжается в такую красивую вещь. – Это что, натуральная кожа?

– Она самая, – Свердлов был в ударе: и совещание удачно провёл и красивый, чёрный (кожаный!) костюм заметили.

– Как блестит, – не мог налюбоваться Троцкий. – Ты посмотри, воротничок какой, чёрная куртка, как шинель с «разворотом». Шикарный, конечно… Откуда отхватил?

– Со склада царского гарнизона. Только вот царя свергли, костюмчики так и не дошли до фронта – на складах лежать осталась.

– В этом есть определённый стиль, – протянул Дзержинский, которому, очевидно, тоже пришёлся по душе костюм. – «Интернациональная готика». Конец четырнадцатого века.

18 октября 1917 г.

«Новая жизнь».

На заседании ЦК РСДРП(б) 10 октября 1917 года решались целый ряд немаловажных для партии и для самой страны революций. Но главным оставался вопрос о принятии резолюции, которая касалась вооружённым восстанием. Переворот, за который проголосовало большинство на заседании ЦК, мы, Лев Каменев и Григорий Зиновьев, считаем неправильным и крайне спешным. Он обречён на поражение, вредит партии, стране и всей идее революции. Так называемая перманентная [т.е. непрерывная] революция неэффективна для успешного захвата власти. Внешняя обстановка крайне не утешительна, оружия у народа не хватает – однозначно, что Временное правительство во главе с Керенским подавит октябрьское восстание, которое очень напоминает восстание декабристов в 1825 году. Все помнят, каковы были последствия этого восстания, не дадим же истории повториться.

Л.Б. Каменев

20 октября 1917 г.

– Ах, они предатели! Двое из ларца, одинаковых глупца! Ну, убили, так убили! Добчинский и Бобчинский, заразы такие. Олухи царя небесного, предатели чёртовы, контрреволюционеры! Это же надо было додуматься – напечатать в газете о том, что не согласны с восстанием, которое состоится 25-ого октября, открыто назвать причины и возможные итоги! В народной газете!!! Это же люди читали, а если они воспримут всерьёз такое заявление и усомнятся в успешности восстания, как эти двое…?! – возмущениям Троцкого не было предела.

Он метался по зданию Смольного. До начала оставалось ещё целых полчаса, но Льву уже не терпелось разорвать на тысячи кусочков несчастных жертв. Выпустив гнев, Троцкий на время успокоился, сел на стул рядом с Кобой. Им двоим уже было не до взаимных оскорблений, они просто молча ждали начала.

– Начнём заседание, пожалуй, – поспешно проговорил Свердлов, ведь молчание, которое сопровождалось испепеляющими взглядами, слишком затянулось. – Мы собрались сегодня в этот ненастный день для того, чтобы решить судьбу двух членов нашего Центрального Комитета Григория Зиновьева и Льва Каменева. В качестве истца сегодня выступлю я, зачитав одно из писем Ильич… Владимира Ильича Ленина, – зачитывает.