И если удар крейсера «Авроры» услышал весь Петроград, то волна грома и взрыва мгновенно долетела и до Смольного, который находился недалеко от дворцовой набережной.

– Второй съезд Советов объявляется открытым, – объявил Троцкий. – Господа, мы собрались сегодня для обсуждения актуальной ныне темы: Временное Правительство низложено, ей был выдвинут ультиматум, отныне власть принадлежит Советам.

– Как ваша фракция могла, не посоветовавшись с оппозицией, организовать переворот? – возмущённо спросил серьёзный человек в сером пиджаке и с умными глазами. Это был Юлий Мартов. Меньшевики поддержали своего лидера всеобщим гомоном.

– Восстание народных масс не нуждается в оправдании. То, что произошло, это – не заговор, а восстание. Мы закаляли революционную энергию петроградских рабочих и солдат, мы открыто ковали волю масс на восстание, а не на заговор!

– Ваша резолюция говорит об обратном! – справедливо возразил Мартов. – Я не имею ничего против свержения Керенского, но что себе на улицах позволяет большевистская фракция, одному чёрту известно!

– Что я слышу от вас: не оппортунизм ли это?! – Троцкий вложил в свои слова авантюристичность и пессимизм. – Российская революция может существовать и иметь успех лишь будучи перманентной, распространившись на западноевропейские страны! Всю же надежду свою мы возлагаем на то, что наша революция развяжет европейскую революцию. Если восставшие народы Европы не раздавят капитализм, мы будем раздавлены – это несомненно! Либо русская революция поднимет вихрь борьбы на западе, либо капиталисты всех стран задушат нашу!

В переполненном зале было шумно и, несмотря на призывы к тишине, глухой голос больного Мартова, у которого уже тогда начался туберкулёзный процесс, был почти не слышен даже передним рядам. Неожиданно в зал ворвался гул далёкого пушечного выстрела. Все поняли: начался решающий штурм. И в наступившей тишине донеслись срывающиеся слова Мартова.

– …Это позор для рабочего класса. Мы в этом участвовать не будем, – выходя из зала, он бросил: – Когда-нибудь вы поймёте, в каком преступлении участвуете.

Председатель Петросовета в победном торжестве кинул последние слова низложенному Мартову, который некогда был его сподвижником, которые слышались ему уже в другом, грозном и дьявольском приступе.

– ...Мощный потоком революции мчится вперёд, отбрасывает, как негодную ветошь… щепки и мутную пену!

Скрылся Мартов. Спустя несколько минут в зал вбежали двое матросов.

– Арестованы министры юстиции! – торжественно объявили они. – А Керенский бежал за кордон в женском платье!

Зал переполнили восторженные крики большевиков, которые заглушили и утопили возмущения прочих фракций. Вновь повторился пушечный залп, содрогающий стены в зале. Многие вцепились в стол, чтобы не упасть.

– Да вы что, не понимаете, что это переворот?! – беспомощно кричали члены фракций меньшевиков и эсеров.

Но их никто не слышал, ничего не было слышно. Свердлов и Зиновьев попытались успокоить зал, а Троцкий и Ленин вместе с матросами выскользнули в коридор, где была хоть какая-то слышимость.

– Залп все слышали, когда возьмут Зимний? Сам факт – его повстанцы занимают? – спросил у матросов Ильич.

– Да, штурм совершён! – ответил он.

– Жертвы есть?

– Не известно, мы сразу после сигнала к вам сюда!

– Чёрт! Мне нужны сведения о жертвах! Это самое важное!

– Товарищ Троцкий, – окликнули Льва сзади. Обернувшись, большевики увидели перед собой вернувшегося Дзержиснкого. – Зимний дворец занят, город наш.

– Так, главный вопрос, – Троцкий сделал паузу, дабы набрать лёгкие в воздух и накалить обстановку. – Кровь была пролита?

– Переворот произошёл практически бескровно, – ответил Дзержинский. – Несколько бойцов предприняли попытку уничтожить и подчинить себе состав женский батальон, но они были остановлены. Владимир Ильич, всё удалось! Оставшихся членов Временного Правительства уже арестовывают.

– А что с остальными? – вдруг встрепенулся Троцкий. – Буквально полчаса назад сюда прибегал матрос с «Авроры» и сказал, что Керенский бежал… в женском платье, но это не важно! Главное, что он сбежал!

– Остальные УЖЕ арестованы, – отрезал, как лезвием Дзержинский. – Керенский бежал на фронт, единственное, что о нём известно – пункт Царское Село.

– Его необходимо задержать! – гневно возражал Троцкий. – Мы поменялись местами. Вы понимаете, что он может организовать контрреволюцию?

– Он наверняка иммигрирует за границу, лично я проконтролирую, чтобы он ничем не смог помешать.

– А вы не слишком много на себя берёте?! – окончательно потерял страх Троцкий. Он понимал, против кого идёт, но терять уже было нечего. – Керенский бежал не абы куда, а на фронт. За подкреплением, а если он начнёт гражданскую войну?

– Лев, товарищ Дзержинский прав, сейчас надо думать не о Керенском, – согласился Ленин.