— Когда же, лунных снов полна,

Чета влюблённых шла, нежна,

«О, я от призраков — больна!» —

Печалилась Шалот.

Она замерла, боясь развеять чары, внезапно околдовавшие их обоих. Неясно, откуда они вдруг взялись, будто озорная фея внезапно дунула на ладошку, рассеяв вокруг мерцающую переливающуюся разноцветными огоньками волшебную пыльцу. Лия зажмурилась, чтобы окончательно не утонуть в глубоком омуте его таинственных выразительных глаз и еле слышно прошелестела:

— Дэн…

«Чета влюбленных» потянулась друг к другу, казалось, что еще мгновение и их губы сольются в поцелуе, но…

Тед с размаху плюхнулся на водительское сиденье, по всей видимости, неделикатно прихлопнув зазевавшуюся фею дверью, и беззаботно поинтересовался:

— Уф… Ну что, босс? Катим домой?

Резко очнувшись, Ривенхарт кашлянул, откинулся на спинку сиденья, скрестив руки на груди, и отвернулся к окну. Чертовщина какая-то! Он сам не заметил, как поддался чарам этой сексуальной рыжей ведьмы. Всё-таки не зря в средневековье таких сжигали на кострах.

— Да, Тед, гони домой, — голос вновь звучал сухо и раздраженно.

— «Гони». Если бы… — обиженно проворчал парень, и Бугатти, сверкая роскошными колесными дисками, плавно тронулся с места.

А Лия с румяными от смущения щеками, чтобы успокоиться и прийти в себя, принялась листать альбом. Но сосредоточиться никак не получалось: любимые картины от волнения расплывались перед глазами. Что за наваждение? Зачем она вдруг назвала его по имени? Теперь наверняка он забросает её насмешками.

Девушка украдкой взглянула на художника. Дэн сидел вполоборота к окну, прямой и напряжённый. Зелёные глаза потемнели до почти болотного цвета, губы сжались в тонкую линию. Этот величественный холодный монумент с непроницаемым выражением лица и романтика? Да как ей могло почудиться такое?! Подумать только, а ведь она была почти готова его поцеловать. Вот был бы ужас! Лия забилась в уголок и притихла.

Бугатти уверенно вкатился в ворота и остановился у дверей особняка. Девушка бережно упаковала полученный подарок обратно в пакет и, не дожидаясь, пока Тед откроет дверь, выскочила из машины.

«Наверное, надо было спросить у начальства, нужна ли я еще? А то опять весь мозг вынесет. А ну его! Обойдется», — подумала она и наткнулась на вышедшего навстречу Макса.

— Я рад, что ничего не меняется и вы опять у меня на пути, мадемуазель! — хмыкнул управляющий и покосился на Теда, который потащил пакеты из бутика в дом. — Если вы не против, я бы хотел проинспектировать ваши приобретения. Не то чтобы я вам не доверял, но, зная, насколько мой друг разбирается в женской одежде... — рыжий многозначительно поднял бровь, взял Лию под локоток и увлёк вверх по лестнице.

Дэн неодобрительно фыркнул и демократично пошёл сам выгружать покупки. Он поймал себя на том, что ему неприятно смотреть на удаляющуюся парочку.

«Это всё потому, что эта особа так ужасно раздражающе себя ведёт, — подумал художник. — Так и быть, сегодняшний вечер придётся помучиться в её обществе, а потом пусть катится ко всем чертям!»

О произошедшем в машине Дэн предпочитал не вспоминать вовсе.

Лия шла, механически переставляя ноги, и опомнилась только в кабинете управляющего.

— А теперь я попрошу вас переодеться.

— Что, прямо здесь? — растерянно переспросила девушка.

— Не волнуйтесь, я выйду и подожду вас за дверью, — снисходительно улыбнулся рыжий, — но я обязательно должен убедиться в том, что вы готовы к сегодняшнему приёму. Для Дэна это очень важное мероприятие, как бы он к нему ни относился.

Макс действительно вышел за дверь, пока Лия облачалась в новое платье и туфли.

«А вот он бы ни за что не вышел, — внезапно подумала девушка, — сидел бы здесь и разглядывал меня, как вазу для натюрморта. Сам же сказал — «реквизит»».

В глазах снова предательски защипало, но она сморгнула накатившиеся на ресницы слезинки и гордо вскинула голову.

— Ничего. Это чудовище ещё увидит!

Держа спину прямо, как принцесса крови, Лия распахнула дверь и быстрыми, уверенными шагами двинулась навстречу Максу, который сидел в кресле в приёмной. При виде девушки он поднялся, слегка рисуясь, отвесил полупоклон и поцеловал ей руку.

— Мадемуазель, вы прекрасны! Фиолетовый цвет определённо ваш.

— Благодарю вас, — она отчего-то слегка покраснела.