– Как никогда раньше…

Зря она произносит слово «раньше». Потому что вдруг чувствует, как что-то меняется между ними. Словно тень прошлого образуется в самом дальнем темном углу…

И тогда она делает единственное, что кажется таким верным сейчас. Она его снова целует… чтобы раствориться в его поцелуе без остатка… снова потеряться… И он целует ее в ответ. Уже не так, как прежде – страстно, терзая губы и проникая языком в глубины рта. Его поцелуй нежен и мягок. И ее сердце замирает сладко при этом поцелуе, а тень прошлого, шагнувшая из угла, развеивается в ту же минуту…

Дэрил стоит возле одного из витринных столов, глядя в окно. Бэт усаживается аккуратно на этот стол, кутаясь в одеяло. Утыкается лбом в его спину. Прямо рядом с широкими крыльями татуировки. Проводит пальцами вдоль позвоночника, губами касаясь кожи. И он не отстраняется, как она опасалась почему-то.

– Ты сожалеешь? – этот вопрос приходит в голову как отголосок воспоминания о словах Алекса. О Джи. О ее пальцах. О том, что было до нее в Александрии. И она почему-то не может не думать о том, что скорее всего, и в тюрьме могла быть женщина.

Не из группы. Чужая. С которой можно было… м-м-м… без обязательств. Просто потому, что он мужчина.

Она, конечно, была невинна в области подобных отношений до того, как попала в госпиталь, но наивной точно не была. Да, она не была такой, как большинство ее одноклассниц в прежней жизни. Но наивной точно не была.

Одно дело просто переспать… просто заняться любовью. Другое – лишить невинности. И она понимает, что даже была рада той неизвестности, что была до этого момента. Потому что Дэрил Диксон, которого она знает, слишком… слишком… слишком благороден, чтобы решиться на это вот так, как это было недавно.

– Ты сожалеешь? – возвращает вдруг Дэрил ей этот вопрос, подчеркивая «ты». Она снова целует его в спину, прямо в один из грубых шрамов на плече. – Я думал…

Он не может продолжать, но напрягшиеся мускулы спины и рук подсказали Бэт без слов, что он имеет в виду.

– Все должно было не так, Бэт. У тебя все должно было быть не так…

Она улыбается и обнимает его, прижимаясь обнаженной грудью к его спине. Берет в плен своих рук, бережно закутывая в одеяло его обнаженные холодные плечи. От контраста с прохладой его кожи по телу Бэт проходит дрожь, и она теснее прижимается к нему.

– Все было как должно. Именно так. Я знаю. Я давно этого хотела. Еще в госпитале поняла. Что все должно было случиться именно так. В домике похоронщика. Или тогда, когда мы пили самогон. Я…, - ее голос срывается. Память заботливо возвращает в моменты, которые она предпочла бы навсегда забыть. И в которые или после которых неизменно приходила мысль – лучше бы это сделал он… первым… если не суждено быть единственным. Пусть был бы тогда первым.

Бэт даже не замечает, как озвучивает свои мысли в эту минуту вслух. Только когда Дэрил хватает ее руку, которой она обхватывает запястье в объятии, и резко разворачивается. Теперь это не он в ее руках. Она – в кольце его рук. Он держит в ладонях ее лицо и смотрит так странно в ее глаза, что у нее в груди снова начинает разворачиваться знакомое чувство потребности.

Стать ему ближе. Раствориться в нем. Стать его. Полностью.

– Бэт…, - произносит он с такой болью в голосе, что у нее замирает сердце. И она понимает теперь, что не ошиблась.

Никогда она не расскажет ему. Ни о Гормане. Ни о Джерри. Ни о других, которые пытались получить то, что было предназначено именно ему. Ни о том, что пришлось пережить по пути к нему. Никогда…

И тогда она тянется к нему и целует, запуская пальцы в его волосы. Прижимаясь к нему всем телом. Чтобы снова почувствовать жар, медленно разгорающийся где-то в животе, а позднее захватывающий все тело. С каждым поцелуем, который становится все глубже и глубже. Все яростнее. Все страстнее. Потом его губы скользят от ее рта вниз – по шее… по горлу… по тонким косточкам под нежной кожей… к груди.

Чтобы взять в плен. Чтобы свести с ума. Чтобы заставить снова потеряться под его руками и губами.

Бэт выгибается навстречу его прикосновениям и удивляется, когда ощущает лопатками поверхность стола. Одеяло уже давно соскользнуло с ее тела, но она даже не почувствовала это, настолько ей жарко сейчас. Его ладони скользят ее телу, снова и снова обследуя каждый его уголок. Только когда одна рука касается внутренней стороны ее бедра, Бэт невольно напрягается, чувствуя слабый отголосок паники. Но когда распахивает глаза, замечает его взгляд – пристальный и внимательный, четко подмечающий любое изменение на ее лице. И улыбается ему широко. Открывается для него, расслабляясь. Потом прижимается к нему, чтобы провести губами от шеи вниз к груди. Прямо к татуировке.

– Ты…? – шепчет он ей, когда становится уже невыносимо терпеть жар, пожирающий их обоих.

– Все нормально. Мы можем, - шепчет она ему, понимая его вопрос.

Даже если ей снова будет больно, она ни за что не откажется от того, чтобы снова разделить с ним минуты его наслаждения. Хотя девочки в классе говорили, что больно только в самый первый раз, она это точно помнит.

За стенами домика раздается бряцанье жестяной банки, и они быстро отстраняются друг от друга.