И есть еще одна причина, по которой ни Гленну, ни Дэрилу нет дороги за ворота сейчас. Гроуди. Она до сих пор помнит свой страх, который захватил душу на дороге к Александрии. Когда лежали в машине вдвоем с Дэрилом, пережидая, пока те проедут.

Дэрил… Дэрил… Дэрил… словно в подражании сердечного ритма бьется внутри нее его имя.

Как обычно. Как было всегда.

Поэтому Бэт только улыбается в ответ Мэгги и целует ее в лоб, поправляя волосы, упавшие на лицо. И шепчет в ответ, зная, что этого никогда не случится:

– Я обязательно поговорю с ним. Просто потому, что он, скорее всего, уже обвинил себя во всем. А я бы не хотела, чтобы он винил себя… Это моя темнота… только моя…

– Мы справимся со всем вместе, - улыбается в ответ сестра. И Бэт кивает ей, обнимает крепко-крепко, стараясь не заплакать.

– Я очень люблю тебя, Мэгги. Очень-очень.

– Я тоже люблю тебя, Бэт.

Они расстаются в узком коридоре второго этажа, поднявшись по лестнице рука об руку. Бэт все никак не может выпустить сестру из своих объятий, понимая, что видит ее в последний раз. Хорошо, что на этот раз им подарили эту возможность. Проститься. Она ненавидит прощания за неловкость, которой те вечно сопровождаются. Когда не можешь подобрать слова. Или смотреть в глаза смело. Или не плакать, вызывая только очередной виток боли и горечи перед расставанием. А теперь еще и страха перед будущим. Поэтому Бэт даже рада, что сейчас у них вот такое прощание. Когда она знает, что это все, это конец, а Мэгги еще нет. Когда в ней нет той боли, что разрывает в эту минуту сердце Бэт. А еще Бэт рада, что у нее останется в памяти именно это объятие и эти слова, которые произнесла Мэгс в кухне.

Они улыбаются друг другу, закрывая двери комнат. И Бэт плачет беззвучно, прислонившись лбом к двери, когда та затворилась. Потому что ей так хотелось в последний раз тронуть маленькие пальчики Патти и вдохнуть ее запах. Но теперь, когда она знает, что Мэгс не спит, это невозможно. Очередное несостоявшееся прощание. Как с Дэрилом… Может быть, это к лучшему. Это должно быть к лучшему. Потому что сейчас ей так сложно решиться перекинуть, наконец, ногу через раму окна и выползти на крышу, чтобы потом спрыгнуть вниз.

Бэт вовремя замечает огонек от сигареты на крыльце одного из соседних домов и замирает на крыше, выжидая, пока тот погаснет. Ей не нужны сейчас лишние свидетели. Ни к чему. Вдали снова полыхает зарево молний. Только уже ближе. К Александрии идет ненастье. Скорее всего, уже через два дня, не больше, оно развернется над зоной. И это тоже к лучшему для нее. Дождь смоет все следы, которые она может оставить нечаянно. И ей бы хотелось, чтобы этот дождь смыл любое напоминание, что она когда-либо вообще была здесь…

Она вообще не должна была сюда приходить. Тогда, в лесу близ Александрии, она поддалась голосу сердца, а не разума, шепчущего, что с ее темнотой не должно быть хода сюда. И ошиблась…

Огонек сигареты гаснет. Спустя некоторое время Бэт прыгает с крыши, предварительно сбросив вниз рюкзак и арбалет. Стараясь попасть в кусты, чтобы смягчить звук падения. Потом прыгает сама. В этот раз удачно приземляется, поднимает свои вещи и быстро натягивает лямки на плечи. Несмотря на то, что достать запасов в дорогу так и не удалось, рюкзак тяжеловат – так и давит на плечи. И это не нравится Бэт. Но она нашла только большую пластиковую бутылку в ванной комнате, а без воды ей никак нельзя по жаре, что стоит сейчас.

Бежит аккуратно по улочкам зоны, прячась в тени домов. С трудом сдерживая себя, чтобы не завернуть к дому Граймсов. Мысль, что она не может увидеть его, убедиться, что он в порядке, причиняет невероятную боль. И все равно не видеть его - только к лучшему. Иначе она вряд ли сможет уйти. Даже понимая, что это долбанный конец всему. Что другого им просто не дано.

Не в этой жизни.

Но пройти дома Мишонн и Кэрол ей приходится, следуя выбранному пути по Александрии. И она не может не поглядеть в окна, приложив ладонь к стеклу в знак прощания, когда отступает от этих аккуратных домиков. От частичек ее большой семьи.

Кэрол сидит на диване и расчесывает мокрые волосы Тома, одетого в пижаму с Железным человеком. Он прижимает к груди игрушечную фигурку и что-то рассказывает ей, а та кивает головой, улыбаясь уголками губ. Ее глаза блестят от радости. Она счастлива.

Она жива здесь, в Александрии. Впервые, что помнит ее Бэт с момента потери Софи, Кэрол сияет. Именно сияет, потому что ее глаза светятся. И она не может позволить, чтобы из-за нее Кэрол потеряла все это. Снова…

А вот в доме Мишонн не все так гладко. Бэт видит через стекло, как ходит по гостиной Мишонн, споря с Морганом яростно. Интересно, разгадала ли она, что Морган мог уйти из Александрии с ней? Или он все-таки сказал ей? Морган только стоит напротив, сложив руки ладонями вместе, и смотрит внимательно на то, как Мишонн горячится. Пристально. Спокойно. Без тени эмоции на лице.

Ей знакомо это выражение лица. Когда-то оно только распаляло ее гнев. Теперь это предстоит узнать на себе Мишонн…

– Прости меня… Надеюсь, ты простишь, - шепчет беззвучно Бэт, отступая от окна. Возвращаясь в темноту ночи.

Она никогда не обманывала его. Не лгала ему. И эта ложь упала куда-то в душе камнем, тянущим сейчас ее вниз, к земле. Как и ложь сестре. Как и боль, которая их ждет вскоре. Всех их. И Дэрила.

Дэрил… Дэрил… Дэрил…