Впрочем, чудовище как будто понимало, что своего все равно не упустит. Значит, можно не торопиться.

Технический отдел распределил энергоснабжение таким образом, чтобы оставшиеся силы генератора питали только двигатели, репульсоры в разных частях звездолета и системы жизнеобеспечения.

В это время в зале для брифинга ненадолго включилось тусклое аварийное освещение. Само по себе это не значило ровным счетом ничего. Но для людей, которые явственно ощущают дыхание смерти у себя за спиной, свет был так же важен, как важна пища для голодающего. Свет разгонял павший на них сумрак, как бы говоря кровожадным теням, что свою добычу те пока еще не получат.

После того, как «Разоритель» прекратил огонь, залпы со стороны корвета также приостановились — вероятно, враги ожидали, что экипаж дредноута решит сложить оружие. Лишь «X-винги» какое-то время еще полосовали выстрелами обшивку.

Потом Слоун сообщила своему командиру, что с нею лично желает говорить адмирал Акбар. Эти двое были знакомы со времен Акивы и успели проникнуться друг к другу некоторым уважением.

Каждый из офицеров догадывался, о чем пойдет речь.

Главнокомандующий обратился к собравшимся.

— Господа, — сказал он величественным тоном, как нельзя лучше подходящим для начала итоговой речи.

Само по себе намерение держать речь для этого человека, привыкшего к решительным действиям, но не всегда способного грамотно выражать свои мысли, было необычайно. Все люди в зале вздрогнули от звучания его голоса и в один миг обратили взгляд к высокой, худощавой фигуре.

— Господа, если среди вас отыщется кто-то, кто пожелает сдаться, никто не станет чинить ему препятствий. Мы в затруднительном положении. Но сейчас еще остается возможность спастись. Последний шанс. Возможно, если наши враги в самом деле столь же милосердны, как сами о себе отзываются, они пощадят ваши жизни в обмен на раскаяние и чистосердечное признание во всех совершенных преступлениях. Конечно, — продолжал гранд-адмирал, кисло усмехнувшись, — даже в этом случае каждому из вас грозит многолетнее тюремное заключение, и все же, вы останетесь живы. А с вами будет жить и память о Теневом совете, и благолепная идея, которая руководила нашими действиями в последние месяцы — идея создания новой Империи, где не будет места лжи, интригам и предательству… ведь каждый знает, отчего погибло государство, воздвигнутое Палпатином.

— Из-за предательства Вейдера, — смущенно отозвался Рэнд.

— Это так! Воистину, это так! — прозвучало следом сразу несколько гневных голосов.

— Это так, — согласился гранд-адмирал, — однако все еще возможно исправить случившееся. Наша сила в потомках — прежде я неоднократно говорил эти слова и не премину повторить их сейчас. Пройдут годы — и наследие Империи воскреснет в детях, которых мы вырастим. Если останемся живы.

Говоря так, главнокомандующий подразумевал, что для него самого этот путь заказан. Но для других — возможно, что еще и нет.

Окружающие даже не глядели друг на друга, устремив взгляды к полу.

Первым заговорил Боррум. Его слова звучали с обычной для стариков ворчливостью.

— Пусть каждый выскажется от своего имени, — тяжело произнес он. — А что касается меня, я — старый вояка, не более того. Мне поздно говорить о достойном потомстве. Все, на что я способен — это подобающим образом сложить голову.

Обдур поддержал его:

— Республика не позволит Империи возродиться. У нас больше нет войск. Штурмовой корпус почти полностью уничтожен. Его остатки будут сегодня арестованы победившей стороной. Тяжелые корабли канули в небытие. А планы по созданию супероружия погибнут вместе с «Разорителем», как я полагаю.

— Вовсе нет, — возразил гранд-адмирал. — Капитан Хакс унес их с собой.

— Все равно, — покачал головой офицер, — одни чертежи нас не спасут. Этим планам, скорее всего, не суждено воплотиться. Даже если рассчитывать на милость победителей, я не хочу жить в обществе, которое вернется к тому же разгулу беспорядка и коррупции, который существовал при Старой Республике.

— Я тоже, — вставил Рэнд.

— И я, — едва слышно произнес Гэлан, хотя его, в общем-то, никто и не спрашивал.

Пустота глаз главнокомандующего, казалось, ожила на несколько мгновений, отразив некое чувство на грани между досадой и восхищением.

— В таком случае, нам, господа, не имеет смысла вступать в переговоры. Полагаю, что капитан поддержит ваше решение.

— Так точно, сэр, – согласилась Слоун через устройство связи.

Вскоре стрельба, практически сошедшая было на нет, возобновилась. Раньше это выглядело, как борьба; отныне борьба преобразилась в осознанную казнь.

***

Бежали минуты. Энергия на «Разорителе» — расходуемая, но не возобновляемая — убывала с такой же быстротой, с какой выходит воздух из отсека, в котором пробита брешь.

По приказу Слоун технический отдел отключил обычные ионные двигатели — все до единого. От них теперь все равно не было никакого толку. Какое-то время несчастное судно просто дрейфовало, поддерживаемое одними репульсорам, которые, к счастью, пока функционировали. Но делу это помогло немного. Поврежденный генератор едва справлялся даже с минимальной задачей. По мере спада мощности репульсорных двигателей гравитационное поле планеты неизбежно брало свое — и дредноут опускался все ниже.

Следует сказать, что на «Разорителе» имелось два резервных аккумулятора. Один располагался в кормовой части корабля, другой — в носовой. Один предназначался для поддержания двигателей, другой — для энергоснабжения основных систем жизнеобеспечения. Оба активировались автоматически при отключении основного генератора. Однако задний аккумулятор, вероятнее всего, был поврежден вместе с двигательным отсеком. Мощности же оставшегося не доставало для обеспечения бесперебойной работы основных инженерных систем.