— Я поражен вашей красотой и свежестью лица, моя милая, — говорил мужчина.

Эту наигранную светскую обходительность никто никогда не принимал всерьез — в этом ее прелесть и ее особая мудрость.

— Ну что вы! — Райла захихикала, словно маленькая девочка, с благодарностью и смущением. А потом сказала, весело подмигнув: — Располагайтесь, майор.

— Благодарю, — ответствовал он, аккуратно присев на край мягкого, обшитого бархатом стула.

— Выпейте чего-нибудь?

— Не откажусь, — кивнул Диггон.

— Что предпочитаете? Быть может, салластанского красного вина? Мне на днях доставили пару ящиков. Надо сказать, прежде я недооценивала их виноградники, хотя слышала, что на Салластане знают толк в виноделии.

— Что ж, доверюсь вашему вкусу. Тем более что все здесь, и сам ваш вид, свидетельствуют, что вкус у вас отменный.

Госпожа Беонель сама налила вина и подала ему бокал.

Они весело и забавно проболтали друг с другом без малого час, попивая вино и рассуждая на самые различные темы — о войне, о выпивке, о местных нравах, о жизни в столице, о музыке и о тщеславии мужчин. Это была чистой воды светская болтовня — легкая и прелестная настолько же, насколько и бессмысленная. И только развеселившись окончательно, госпожа Беонель мимоходом спросила, что привело в ее владения такого очаровательного визитера.

Диггон и вправду был перед нею само очарование. Настолько, что окажись рядом Охар, и если бы гость, к тому же, был чуть моложе и красивее, чем на самом деле, фаворит губернатора сейчас готов был бы броситься на него с кулаками. Однако майор предусмотрительно настоял на встрече с глазу на глаз, и Райла сочла невозможным отказать одному из лучших друзей Верховного канцлера. В конце концов, планета, где нет ни армии, ни серьезной промышленности, ни каких-либо значимых ресурсов — словом, ничего, что делало бы ее уникальной и ценной, жива одной своей любезностью. И потом, ну какая, скажите на милость, серьезная опасность может грозить первой даме Эспириона в ее собственной резиденции, где полно охраны?

Диггон вновь улыбнулся и, отставив бокал, спокойно произнес:

— Я здесь, милая госпожа Беонель, чтобы спасти вас.

Это заявление прозвучало так неожиданно, что Райла не сдержала изумленного вздоха.

Наклонившись к ней, майор сказал чуть тише:

— Расскажите мне, кого вы здесь прячете?

— Что? — поначалу Райла не уловила смысл его слов, причем абсолютно искренне.

Если жизнь Леи Органы вот уже почти месяц крутилась исключительно вокруг сына, то жизнь ее «кузины» продолжалась в том же темпе, что и прежде. А темп этот был достаточно высок, чтобы, если не вовсе позабыть об опасном пациенте медицинского центра (забыть о нем было бы непростительно), то, по крайней мере, отодвинуть мрачный образ темного рыцаря к самым дальним границам памяти.

— Я хочу сказать, вы и генерал Органа. Вы кого-то скрываете. Уверен, еще со времен взрыва «Старкиллера», и я хотел бы узнать, кто это?

Губернатор возмущенно вскочила на ноги. Однако Диггон оставался все так же на редкость мил.

— О волшебница, не советую вам врать и отнекиваться. Я располагаю информацией, которая не подлежит сомнению. Так кто он?

Госпожа Беонель не отвечала. Диггон печально вдохнул.

— Как я уже сообщал, — сказал он, — я здесь, чтобы вам помочь. Укрывательство военного преступника — это злодеяние, которое влечет за собой самые серьезные санкции. И не нужно говорить мне о трактате и о соблюдении суверенитета. Разумеется, в вашей власти взять этого человека под свое покровительство официально и объявить об этом всем. Но поддержит ли вас в подобном решении ваш собственный народ? А хотя бы и поддержит — что дальше? Эспирион выйдет из состава Республики? Не забывайте, что в этом случае вы лишитесь и военной поддержки республиканского флота, — его тон отдавал умеренной раздражительностью. Майору приходилось озвучивать простые истины, известные даже малым детям. — Подумайте, сколько пройдет времени прежде, чем войска Первого Ордена доберутся сюда. Штурмовики не станут жалеть ни вашей ничем не примечательной планеты, ни вашего изумительного горлышка, которое они, не задумываясь, перережут. Однако канцлер готов пойти вам навстречу. Он, пожалуй, даже согласится, чтобы вы сохранили за собой губернаторский пост, если вы теперь же расскажите все, как есть.

Райла снова опустилась на свое место — с таким глубоко несчастным видом, как будто невидимые руки легли ей на плечи и заставили сесть насильно. Она низко склонила голову и не поднимала ее довольно долго, размышляя и терзаясь сомнениями. Чувство справедливости и верности данному «кузине» обещанию боролись в ее душе с привычкой к беззаботному и размеренному существованию — привычкой, которая определяла течение всей ее жизни, и потому только, увы, держала первенство.

Не стоит осуждать ее, ведь госпожа Беонель искренне хотела — о как же она хотела! — побороть этот свой страх перед опасностью лишиться драгоценной, безопасной рутины. Казалось, если бы дело шло о противостоянии врагам, если бы перед нею маячила угроза смерти или пыток — даже тогда ее страх был бы меньше, а внутренняя борьба — не столь безнадежной. Но Диггон, похоже, знал, куда ударить, чтобы наверняка попасть в цель. Он хорошо представлял себе, какую огромную роль играет в бытие провинциальных жителей незыблемость их жизненного уклада.

Ко всему прочему, ощущение, будто тебя поймали с поличным, уличили в обмане — не самое приятное. А для чувствительных людей, вроде госпожи Беонель, и вовсе не было ничего хуже. Это чувство вводило ее в еще большее смятение, мешая собраться с духом.

Наконец, успокоившись немного, Райла распрямила плечи и подняла голову, причем так высоко, как только допускало ее нынешнее положение допрашиваемой (ведь именно таковым оно и являлось).

— Помилуйте, — сказала она, — надеюсь, вы не повелись на глупые россказни местных остолопов, которые с недавних пор трубят направо и налево, будто в медицинском центре у нас скрывается неведомо откуда взявшийся джедай?

Диггон снисходительно покачал головой.

— Разумеется, нет. Эти слухи только подтвердили информацию, которая стала известна мне немного ранее.

— Тогда кто ваш информатор?

Этот вопрос был с ее стороны не более чем попыткой прощупать почву. Понять, насколько майор в действительности осведомлен о происходящем.

Диггон, впрочем, без труда раскрыл этот не отличающийся особым изяществом ход.

— Я не могу назвать вам имени — по причинам, которые являются неотъемлемой частью работы в разведке (полагаю, вы, госпожа, поймете, о чем я говорю?) Уверяю, однако, что мой источник крайне надежен. — Выдержав паузу, он проговорил доверительным, и одновременно содержащим угрожающие интонации шепотом: — Расскажите, Райла. В противном случае Верховный канцлер будет непреклонен.