Решив не тянуть больше, Рей торопливо вгрызлась зубами в сублимированную булку.

Новая прическа нравилась ей; нравилось теребить короткие волосы, приятно лохматить их и сбивать. Нравилось играючи перебирать их пятерней. Нравилось, что нет больше ощущения мелких прядей, падающих на глаза и раздражающе щекочущих щеки. Она радовалась перемене в себе так же весело и беззаветно, как радуются дети всему новому, и думала, что короткие волосы — это, право, куда удобнее, чем, скажем, восхитительные локоны и сложные прически генерала Органы, или ее собственные прежние незамысловатые пучки, которые то и дело приходилось перевязывать.

Вдруг, не прекращая жевать, она спросила:

— Ты думаешь о женщине, Тей?

— О ком? — мужчина непонимающе свел брови.

— Какая-то женщина… ты думаешь о ней. Уже не в первый раз. Так нежно и с такой болью… — девушка смахнула со рта крошки. — Расскажи мне. Это твоя возлюбленная?

Тей на миг опустил голову. Без сомнения, его спутница изменилась, в ней прибавилось одухотворенности и прозорливости. Теперь она стала казаться ему необъяснимо опасной.

— Нам, как и джедаям, нельзя любить, — с грустной улыбкой пояснил он. — Рыцари Рен тоже являются своего рода монахами. К тому же, тебе должно быть известно, что Империя — что старая, что новая, — не приветствует межрасовые браки, считая их извращением, и наверное, в этом есть доля истины. Та женщина, Чала… она мне как сестра. Мы выросли вместе. Это она первая стала называть меня «Теем». А я звал ее «Лиа» — «дочь» на языке тви’леков.

Лицо рыцаря очаровательно просветлело, когда он позволил счастливым воспоминаниям овладеть своим сердцем — всего на миг, но сколько приятности, сколько радости и теплоты!

— Она жива? — осведомилась Рей с явным интересом.

— Да. Говорят, она работает на генерала Органу. Наши пути с нею разошлись много лет назад, когда я решил вступить в орден.

— Но почему ты принял такое решение?

Тей поглядел в блестящие светло-карие глаза, пытливо устремленные на него.

— У одаренных выбор невелик, — не без иронии заметил Тей. — Свой дар я обнаружил на седьмом году жизни, и с тех пор мне приходилось скрывать его, делая вид, будто я такой же, как другие дети, чтобы избежать неприятностей. Представь, какой непомерной тяжестью может лечь такая огромная и опасная тайна на плечи малого ребенка. Меня некому было учить, некому было даже объяснить неизвестному мальчишке, живущему в трущобах Лессу, что с ним происходит. Я считал себя выродком. Сила приносила мне одни несчастья, пока судьба не свела меня с магистром ордена Рен, — рыцарь издал полный печали глубокий вздох. — Мою судьбу решил случай. Если бы мне довелось повстречать на своем пути Люка Скайуокера, я, вероятно, сделался бы одним из его учеников. И погиб бы, как другие будущие джедаи.

Рей отвернулась, взглянув в иллюминатор.

— Ты убивал их, — сухо проговорила она, — этих молодых людей, этих детей, которых тренировал Скайуокер…

Тей и не думал отрицать горькой истины.

— Да, убивал. И до сих пор вспоминаю о той ночи, словно о глубочайшем кошмаре.

— И винишь Кайло в случившемся?

Вновь рыцарь ощутил на себе странно-внимательный взгляд, который заставил его едва заметно содрогнуться. Он сознавал перемену, произошедшую с Рей на этой отвратительной планете, все явственнее.

— Кайло Рен, — сказал он, — это безумец, живущий лишь собственными страстями. Не будь он внуком Избранного с тем же потенциалом, с тем же уровнем мидихлориан в крови, его, наверное, упекли бы в психушку. Сноук манипулирует им, играя на его тщеславии. Я не уверен, кому из них первому пришла в голову эта чудовищная мысль — уничтожить храм джедаев, но знаю, что наш новый магистр руководствовался, в первую очередь, своим интересом. Он желает убить Скайуокера, и готов ради этой цели уничтожить хоть всю галактику. Единственное, что может остановить его на пути разрушения — разве что его собственная смерть. Я следовал за ним, в чем теперь раскаиваюсь.

Рей смотрела на него тяжело и отрешенно.

Несколько мгновений они помолчали. Тей, наконец, тоже принялся за еду. Девушка же, напротив, сидела неподвижно, размышляя о чем-то, и остатки булки лежали возле нее у края консоли.

— Расскажи мне о рыцарях, — попросила затем Рей. — О своих друзьях. Это ведь они теперь заправляют в храме в отсутствие магистра?

Тей покачал головой.

— Если ты и вправду собираешься посетить храм, а быть может, и задержаться там на определенное время, ты лично познакомишься с каждым из них и сможешь составить собственное мнение.

Говоря так, он намекал, что не хочет преждевременно распространяться о братьях, рискуя испортить ей впечатление.

Рей, подумав немного, не стала спорить.

Спустя несколько часов, когда Тей уснул, девушка извлекла из укромного места инфодиск с записью для генерала Органы и, вновь включив голопроектор, прибавила к сказанному еще несколько фраз — так сказать, «постскриптум». Эта приписка назначалась исключительно Лее, поэтому перед ее началом Рей просила, чтобы другие присутствующие (если таковые будут) покинули предполагаемое помещение.

***

Самый опасный участок пути начинался примерно через два парсека от системы Тайтон в направлении Оджома. Здесь располагалось так называемое Глубокое Ядро, приграничные с галактическим центром области. Место, где небесные тела вращаются вокруг черной дыры с огромной скоростью и нередко сталкиваются друг с другом, рождая непрестанную череду катаклизмов.

Рей надеялась, что сумеет провести корабль по самому краю ужасной карусели, чтобы затем удалиться в сторону системы Оджом, откуда можно совершить прямой прыжок до Кореллии. Это расстояние всего в несколько парсеков в обычных условиях «Ипсилон» преодолел бы за считанные минуты, но возможности астронавигации в данном районе заставляли потратить на это около трех недель.