Свинина…

Бедные свинки. Они такие вкусные. Но тупые. Конечно, есть свиньи и разумного вида, ходящие на двух задних лапах и умеющие разговаривать, но лично я таких не встречал. Я встречал только глупых, неразумных свиней, из которых получались великолепные отбивные…

Но больше всего я люблю рыбу.

В нашем мире имеется множество животных, которые не достигли уровня человека, и вот им-то и приходилось расплачиваться за свою тупость.

Но сейчас я забыл о голоде. Лис у плиты словно не слышал моего появления: он внимательно наблюдал за мясом, переворачивая его вилкой. Но тут капля горячего жира отлетела лису прямо в глаз — он вскрикнул, хватаясь за обожжённое место, и громко ругнулся. Некоторое время он матерился, потирая за глаз, потом отвернулся от плиты — и только теперь заметил меня. На него это не произвело никакого впечатления.

— О, доброе утро! Не знал, что ты уже проснулся…

— Не знаю насчёт доброго, но утро. — я сложил лапы на груди и опёрся плечом о дверной косяк. — Ты, собственно, кто такой и что тут делаешь?

— Как видишь, завтрак готовлю, Ренар.

— Откуда ты меня знаешь?

— Кто же в округе не знает прославленного вора, хитреца и искусного лжеца Ренара?

— Ты мне льстишь?

— Нет, просто так оно и есть. Меня зовут Арен, — он потянул мне лапу.

Не то чтобы я был рад такому знакомству, но мы пожали друг другу конечности. Сжал мою лапу он необычайно сильно, и мне стоило больших усилий сохранить серьёзное выражение морды и не скривиться от боли. Сам лис был высоким, немного накачанным зеленоглазым блондином. Это был тот самый лис, которого я видел вчера после схватки с Изенгрином. Чёлка наполовину закрывала его глаза; волосы были то ли выкрашены, то ли белыми от природы; плечи прикрывал плащ. Под последним обнаружился широкий кожаный пояс, на котором висел кинжал в шикарных ножнах. Чуть подальше болтался явно пустой кошелёк. Это я подметил даже быстрее, чем всё остальное.

— Что ты здесь делаешь и как оказался в моём доме без приглашения?

— Ну… — он отвернулся и снова принялся за готовку. — Мне просто не хотелось оставлять тебя умирать у себя за спиной.

— Это похвально, но почему ты здесь?

— Ну… — он взял сковороду и подошёл ко мне. — Может быть, отложим этот разговор? Я ведь, между прочим, тебе жизнь спас.

— Я хочу знать, что ты здесь делал! — я прибавил жесткости в голос, и это получилось достаточно убедительно.

Арен понурил голову.

— Я к тебе поживиться пришёл… спереть что-нибудь…

Вот это здорово. Так значит, легендарный вор был обворован?

— И сколько раз ты ко мне наведывался? — я знал, что ни один лис не оставит место, где можно поживиться, и будет возвращаться туда, пока не сопрёт всё.

— Ну… иногда… когда очень прижмёт.

Я расслабился. Это был обыкновенный бродяга, а не профессиональный вор.

— Мог бы так зайти. Я своим помогаю.

Я взял со сковородки самый большой кусок свинины и ушёл в большой зал, где вчера я встретил своего врага.

Там по-прежнему царил погром и полный хаос. Чтобы разгрести это всё и установить хоть какой-то порядок, понадобится не меньше недели, но сейчас мне было не до беспорядка. То, что для меня было дороже всего, — вся моя семья — сейчас сидит под замком и страдает из-за меня…

Мне стало невыносимо стыдно за себя. Из-за моей репутации моя жена сейчас сидит в сыром подвале. Но это ещё ладно. Эмерлина это перенесёт, но дети… за них я боялся больше всего…

Подпитывая свой лисий мозг пищей, я принялся размышлять.

Я мог взять свой меч, пару десятков метательных ножей и вытащить их силой. Но Изенгрин наверняка предусмотрел этот вариант и, скорее всего, выставил там столько охраны, что я точно не выживу. Я мог попробовать пробраться туда незамеченным и организовать их побег. Но, опять же, Эмерлина сможет, но Карл и Лима — нет…

Глотая жесткое недожаренное мясо, я пытался лихорадочно сообразить, что же мне делать. Мы с женой могли бы нести их… но нет, на пути слишком много мест, где нужны обе лапы. Может, вытащить их потом? Тоже не подходит: Изенгрин просто убьёт их, он на редкость безжалостен…

Мясо кончилось, и я по инерции куснул себя за палец. Мне ничего не оставалось, как выполнить условие волка и идти в тайный город за глотком воды из фонтана. Это месяц, не меньше. За месяц здесь может произойти что угодно, вплоть до переворота и смены власти. Что будет, если я вернусь, а Изенгрин уже займёт королевский трон? Нет, я не мог отсутствовать так долго… Я отпустил палец, из которого уже начала капать кровь, и разглядел между всевозможного хлама серо-зелёную сумку. Подобраться к ней было непросто: пару раз я наступал на что-то острое и отдёргивал лапу. Но, преодолев этот нелёгкий путь, стоивший мне двух заноз в лапе, я поднял с пола злополучную сумку. При осмотре в ней обнаружился пергамент, туго свёрнутый в трубочку, и замысловатая склянка из толстого стекла. Она была небольшой, но какой-то странной, изогнутой формы. Затыкалась она деревянной пробкой с ручкой. На вид она была достаточно прочной, поэтому я сунул её в карман жилетки. Потом я когтем разрезал тесёмку на пергаменте и развернул карту. План оказался достаточно хорошим, а мой путь был начерчен красными чернилами, причём явно самый короткий и рациональный. Но, судя по масштабу карты, даже на этот самый короткий путь мне придётся потратить не меньше трех-четырех недель. Даже несмотря на то, что Изенгрин дал мне целых два месяца, я не хотел отсутствовать так долго.

Сзади подошёл Арен со сковородкой, и, не отрываясь от карты, я на ощупь вытащил у него ещё кусок свинины. Лис тоже проявил интерес к пергаменту и принялся его изучать:

— Это что?

— Карта…

— Вижу, что карта. Куда собрался-то?

— Я никуда не собирался.

— Ладно. Куда тебя послали? — он сделал акцент на последнем слове.

— В тайный город…

— Ого! Всегда мечтал там побывать, знаешь? — он чавкнул. — Говорят, там есть чем неплохо поживиться.

Я посмотрел на него с недоверием: