– А энто обязательно – лежать в засаде?

– Обязательно!

– Ну нет! – закричал черт. – Я сильно замерз и не могу ждать!

И полез черт Кинстинктин в нору!

А через тринадцать наносекунд выскакивает оттуда, а за ним – медведь! И давай реветь! Обадва!

Медведь ревет:

– У-у-у!

Кинстинктин ревет:

– У-у-у-у-у! У-у-у-у-у! А-а-абро-о-оха!

– Шо, Костик?

– Ведмедь с меня шкуру сдирает!

– На всё воля Божья! Терпи, Костик, терпи!

– Не могу терпеть! А-а-а!.. А-а-а!.. Не надо! Не надо! Я сам!

И черт сам расстегнул молнию на своей съемной шкуре, однозначно, ибо эвтот черт, понимаешь, с которого уж не раз сдирали шкуру за всяческие прегрешения в аду и не в аду, вынужден был завести съемную шкуру – на молнии. Медведь шустро содрал с черта шкуру и побежал с ней куда-то, радостно подпрыгивая на бегу.

– Мишка! – закричал черт Кинстинктин.

– Шо? – крикнул мишка, оглядываясь на бегу.

– Ты куда?

– В город на рынок!

– У-у-у! Зачем?

– У-у-у! У-у-у! Ур-р-ра-а-а! Шкуру продавать в охотном ряду!

– Погодь!

– Отстань, некогда!

– А-а-а!.. А-а-а!.. А-а-абро-о-оха!

– Шо, Костик?

– Бежим за ним!

– Зачем?

– В охотном ряду шкуру выкупать!

– Хорошо, Костик!

И черт Кинстинктин и поп Абросим бросились за мишкой в погон*.

– Иван! – закричал тут мой Внутренний Голос – а он сатане в дядьки годится.

– Шо?

– Седай на лошадушку да и скачи!

– А куда скакать? За ведмедем, попом и чертом?

– В противоположную сторону!

– Почему – в противоположную?

– Щоб ведмедь и с нас шкуры не содрал, понимаешь!

– Аз хочу посмотреть, що будет с ведмедем, попом и чертом дальше, однозначно!

Аз вскочил на лошадушку, понимаешь, да и поскакал за убегающей троицей, не слушая протестующие вопли своего Внутреннего Голоса, однозначно!

Скачу себе и скачу, пою себе и пою. Вот догоняю аз убегающую троицу. Неожиданно увидел на дереве ворона. Сразу послышались какие-то посторонние завывания, и убегающая троица внезапно остановилась, опасливо прислушиваясь. Лошадка моя прислушалась и тожде* встала как вкопанная.

– Гоша, а Гоша! – обращаюсь я за советом к своему Внутреннему Советчику.

– Шо?

– Шо, шо! Шо случилось? Почему все стали? Шо посоветуешь? И кто эвто там так противно непрерывно завывает?

– Шо, шо! Почему, почему! Кто, кто! Советую, Ваня, тебе и лошадке вместе со мною залечь вон за тем сугробом! – советует мне и лошадке мой Внутренний Антисоветчик. – Слышь, энто за лесом, лесом жеребята ржут, а домой не идут!

– А-а-а! – отвечаю. – Слышу, слышу! Ну, ничего, поржут, поржут, да и в конюшню побегут! А зачем залегать за сугробом?

– Умный бы ты был, Ивашка, человек, кабы не дурак! – отвечает мой Внутренний Голос – а его сам сатана пестовал. – Давай лучше в засаде заляжем вон за тем сугробом и понаблюдаем, не появится ли кто-нибудь из-за деревьев и не опасен ли он.

– А энто обязательно – лежать в засаде?

– Обязательно!

– Ну хорошо! – нехотя соглашаюсь. – Полежим тринадцать наносекундочек, и ежели всё в порядке, то я из засады выйду!

Вот залегли мы втроем – я, Гоша и лошадь – за тем сугробом, головы высунули и наблюдаем обстановку вокруг. Проходит наносекунда, две, три, десять, одиннадцать, двенадцать, двенадцать с половиной наносекунд, двенадцать с двумя третями, двенадцать с тремя четвертями, двенадцать с четырьмя пятыми. Я уже собираюсь выходить из засады, как вдруг из-за деревьев выскакивает стая волков! Медведь тут же и убежал, а черт Кинстинктин и поп Абросим обомомлели. А эвта стая окружила обомомлевших черта Кинстинктина и попа Абросима и принялась бегать вокруг на некотором довольно безопасном удалении, метрах в тринадцати от жертв.

Поп Абросим внимательно пригляделся к волкам и с возмущением пробасил:

– Не сойти мне с энтого места, энто ж грешники! Эк встелеляхивають*, грехотворцы! По усем усюдам свигають* да гайдають*, однозначно! Побойтесь Бога, многогрешные!

Черт Кинстинктин внимательно пригляделся к волкам и с возмущением проверещал:

– Не сойти мне с эвтого места, эвто ж праведники! Эк встелеляхивають, безгрешные! По усем усюдам свигають да гайдають, понимаешь! Побойтесь черта, безгрешники!

Тутовона* из стаи выдвинулись особь альфа, то бишь атаман, и особь бета, то бишь есаул.

– Герры вольфы! – хрипло заорал атаман.

– Шо-о-о? – воскликнули герры, облизываясь.

– Шо, шо! Слушай мою команду!

– Да, да, слушай его команду! – сипло крикнул есаул. – Поняли, герры вольфы?

– А может, не надо слушать команды командилов, паны люпусы? – опасливо прогундосил, умело прячась за спинами сотоварищей, самый забитый волк, особь омега.

– Да, да, а может, не надо шлушать команды командиров, паны люпуши? – опасливо прошипел, умело прячась за спинами сотоварищей, кореш самого забитого волка, особи омега.