– Иоана!..

Ее сильно встряхнули за плечо. Иоана вскрикнула и недоуменно уставилась на Андраши.

– Ты что?

– Это ты что? С кем ты сейчас говорила? – спросил венгр, с тревогой впиваясь взглядом в ее лицо.

– А ты сейчас ничего не видел в небе? – нахмурив брови, спросила в ответ Иоана.

– Не видел, но почувствовал, - помедлив, сказал Андраши. – Так ты… опять говорила со своими видениями?

Иоана молча кивнула.

Венгр помрачнел. Накрыл ее руку своей.

– Это очень опасно на людях, особенно рядом с католиками! Будь внимательней к себе… я тебя умоляю, дорогая, - прошептал он с настоящей мольбой, сжав ее руку в обеих своих.

– Постараюсь, Бела, - сказала Иоана. – Но иногда… Иногда я просто не владею собою, когда она приходит, - прошептала боярская дочь, вздрогнув, точно от озноба – в теплый день, у жаркого огня.

– Это не оттого ли, что мы голодали? – спросил Андраши, очень серьезно.

– Душу пощекотали, и она открыла глаза и уши, - тихо засмеялась Иоана. – Да, быть может, ты и прав, князь, - это все наш пост!

Она взглянула в глаза жениху, и смех ее оборвался.

Иоана припала к груди Андраши, а он прошептал, поставив заросший подбородок на ее черную макушку, – со слезами на глазах:

– Бог с тобой… И дьявол сейчас с тобой, любовь моя, и оба с тобою более, чем с кем-либо из нас!

Иоана промолчала, тяжело дыша и только цепляясь за его плащ – крепко, очень крепко.

Вопреки их ожиданиям – а может, и согласно им – враг на пути к Тырговиште им так и не встретился. Вернее говоря, не встретилось большое войско: но отряд разведчиков Андраши, засланный вперед, возвратился вечером, уменьшившись на треть. Они рассказали, что им встретился такой же отряд – не то турок, не то валахов, не то и тех, и других сразу: вражеские воины начали драку, не обменявшись с ними ни словом, и их пришлось всех уничтожить…

– Вы не догадались взять языка? – воскликнул предводитель.

– Мы хотели, но двое оставшихся в живых закололись, прежде чем их остановили, воевода, - прозвучал ответ. – Должно быть, испугались, что их будут пытать!

– Весьма разумно, - зловеще сказал Андраши после длительного молчания. Он, осиянный лучами заката, сейчас казался прекрасным, но жестоким королем чужедальней страны. – Очень жаль, что вы не сберегли пленников!

Немного поразмыслив, со сжатыми губами и горящими глазами, венгр распорядился разбить лагерь. Все равно теперь уже не переменишь ничего.

Еще день пути, только день пути – и им предстанет Тырговиште. И в маленькой Валахии разыграется великая битва, которая решит судьбу всех христианских земель.

Эта ночь также прошла в спокойствии – если армия Матьяша Корвина и его ставленника не имела опыта ночных атак, нынешний валашский князь был к ним расположен еще менее.

“Чем ближе мы подступаем, тем более мне кажется, что Раду Красавчик сидит в своих палатах и дрожит, - думал венгр. – Но нам нельзя полагаться на сердце!”

Его собственное войско тоже приустало, и боевой пыл его приугас. Нужно будет воспламенить их! Андраши думал, что вид Тырговиште – готового к обороне или к сдаче – воодушевит его солдат.

Однако воодушевило их другое.

Тырговиште предстал им на рассвете – когда сумрачный покров города заалел, Иоана вскрикнула, а следом за этим стон изумления и ужаса пронесся по всем рядам.

Раду чел Фрумош не тронул сада смерти, что оставил его брат в память о себе, - или люди сами не решались подходить к этому месту, или новый князь воспретил им, вообразив, что живая память о Колосажателе удержит врага вдали от Тырговиште не хуже, чем это делал он сам.

– Воронье поле, - прошептала Иоана. – Стража мертвецов!

Озноб пробрал конников при виде чудовищного кладбища – а от запаха их замутило: почти все посаженные на кол уже сгнили, но белые их остовы еще не обнажились окончательно, и оставались еще довольно привлекательны для ворон, черным облаком снявшихся с кольев при приближении войска.

– Ну нет, - сжав зубы, пробормотал предводитель. – Этим нас не возьмешь! Пуганы!

Он поворотил коня, оказавшись лицом к лицу со своими побледневшими солдатами.

– Сородичи! Братья! – крикнул Бела Андраши, воздев руку. – Вы видите, чем Раду Дракула пугает нас, - потому что больше ему устрашить нас нечем! Идемте же без страха вперед, и возьмем свое! Смоем с Валахии тлен и позор!..

Белый конь расходился под ним, и венгр, которому передалась дрожь животного, прядавшего ушами и гарцевавшего, склонился к его гриве и прошептал несколько ласковых слов. Потом тронул бока шпорами и поскакал вдоль рядов, давно утративших стройность: кони ржали, руки стискивали копья, до срока рвались к мечам. Андраши вскинул безоружную длань.