А потом Иоана вдруг увидела, что битва идет на самых улицах Тырговиште: точно она проснулась и в один миг поняла, что происходит. Или все и в самом деле решилось в один миг!

– Должно быть, им открыли ворота, княгиня! – крикнул один из ее валахов за спиной Иоаны. – Турки и их прихвостни! Надо было пересажать на колья их всех, пока князь еще не ушел из города!

Иоана обернулась к своему воину, черные волосы, подхваченные ветром, захлестнули лицо; тот был сражен ее резкой красотой, ее яростью.

– Если это и начнется снова, начнется не с нас! – свирепо крикнула княгиня. – Мы должны сохранить Бога… хотя бы здесь, если церкви наши не удержат Его!

Она схватилась за сердце, и ее люди, пораженные словами госпожи, сделали так же.

– Мы не отдадим тебя, княгиня! – воскликнули они.

Иоана засмеялась, и всем показалось, что у нее заострились белые, крепкие зубы, а в зеленых глазах отразилось алое зарево заката.

– Я и сама никому не отдамся, - ответила она.

Тут загремели по лестнице шаги, загремели доспехи – и на башню вырвался Албу, в залитых кровью доспехах, с разметавшимися по плечам белыми волосами.

– Уходи, государыня! – крикнул он. – Идем во дворец, пока еще можно: там ты сможешь закрепиться и потянуть время… Выставить условия…

Ворник тяжело дышал, глядя на нее с болью, которая превосходила боль, причиненную ему оружием врага. Иоана от души пожалела любимого слугу.

– Ну, идем! – сказала она.

И они, сколько их осталось – не более десятка человек, - спустились вниз и, сбившись вместе, быстро пересекли улицы и вошли во дворец. Тот был еще не занят.

Иоана вместе с Албу направилась в свои покои. Оставшиеся воины стали на страже.

Княгиня села на подушки и с растерянной улыбкой повертела в руках дедовский меч.

– Так и не пригодился! – сказала она.

– Убийство должно же когда-нибудь кончиться, - отозвался Албу.

Он быстро прошел к дверям, быстро распахнул их – и закрыл; наложил засовы. Потом прошелся по комнате и остановился перед Иоаной. Ему некуда больше было девать свою преданность ей.

Иоана ласково улыбнулась.

– Сядь со мной, мой друг, и дай руку, - сказала она.

Албу послушался. Он закрыл глаза, точно прикосновение княгини на миг подарило ему умиротворение, - потом опять открыл глаза и напрягся. Сжал руку госпожи. Иоана улыбнулась и коснулась плеча Албу; ворник затих.

Ждать им пришлось недолго: в коридоре раздался топот многих пар ног, а следом лязг оружия. Албу взвился на ноги; Иоана вскочила тоже, распахнув глаза. – Не начинать драку! – крикнула она своим валахам через дверь. – Люди султана хотят со мной говорить!

За дверями на миг наступила тишина.

Потом зазвучал голос, который Иоана почти ожидала услышать. Она рассмеялась, не в силах сдержаться.

– Княгиня Иоана! Иоана, дочь Раду! – крикнул молодой мужской голос по-валашски, с турецким выговором.

– Абдулмунсиф! – воскликнула Иоана, хохоча. – Жаль, что я не успела вонзить в тебя кинжал!

Турку же было совсем не до смеха. Он долго молчал, собираясь с духом, - а потом заговорил снова: Иоана поняла, что Абдулмунсиф подошел совсем близко, приник лицом к дверям, разделявшим их.

– Кадын-эфенди! Великая госпожа! – воскликнул турок взволнованно. – Я пришел от имени султана предложить тебе почетное положение! Мехмед Фатих восхищен твоей доблестью и мудростью, и он сказал…

Иоана ждала, с уничтожающей усмешкой на устах.

– Он сказал, что сохранит тебе жизнь и свободу и всемилостивейше возьмет под свое покровительство! Султан даже не велит тебе отказаться от Христа, у нас живет много христиан!

– Не велит мне – как тебе, Штефан? – громко спросила Иоана.

Турок ошеломленно замолчал.

– Где же султан предлагает мне убежище? – спросила княгиня.

Албу закатил глаза и зарычал.

– Я выпущу ему кишки! – проревел валах.

Абдулмунсиф, опять помолчав – перемолчав излияния Албу, - крикнул:

– Я дам тебе убежище в Эдирне, прекраснейшей столице нашей империи, княгиня Иоана! Ты сохранишь своего бога! Ты вошла в мое сердце, как твой Христос!

Иоана взглянула на ворника, который едва стоял на месте от негодования, - и проговорила, смеясь:

– Я сохраню Христа, живя в его гареме. Как чудно, Албу!

– Кисмет, госпожа! Помни кисмет! – отчаянно крикнул Абдулмунсиф. Иоана усмехнулась.

– Мне кажется, что он там плачет, - сказала княгиня своему воину.

Потом крепко схватила верного слугу и друга за плечо.