========== Глава 36 ==========

Потом они не заснули сразу – Корнел лежал, молча глядя на жену своими большими черными, страшными в темноте глазами и держа ее руку в своей. Он бодрствовал, как будто не насытился сейчас: как будто томящийся дух держал тело напряженным, как лук.

Наконец Иоана шепотом попросила:

– Расскажи мне, что гнетет тебя… Поделись!

Он усмехнулся.

– Тут не знаешь, с чего начать… чем кончить! – тихо ответил Корнел. – Нет уж, милая женушка, лучше я исповедуюсь хоть этим яблоням, что растут у нас в саду! Все лучше, чем католические попы!

– А я? – спросила Иоана.

У него дрогнули румяные губы под усами. Потом муж резко перевернулся с живота на спину.

– Тебе я ни в жизнь не расскажу, что было в моем прошлом, - проговорил он. – Да и пусть мертвецы погребают своих мертвецов*! Это все уже неважно!

– Конечно, - сказала Иоана.

Ужасная рана в его душе никогда не закроется. Счастье, если она в конце концов не убьет его… не разнесет отраву по всему его телу, не иссушит душу!

– О чем вы говорили с отцом? – спросила Иоана.

Корнел беспокойно пошевелился.

– Он рассказывал, как дела идут в Семиградье… Вообрази, жена, - гильдия ювелиров Брашова выковала для нашего князя драгоценнейшую чашу – чистого золота, всю усыпанную рубинами, сапфирами и другими каменьями: такая чаша стоит целого дворца… Ее витязи Дракулы привезли в Тырговиште и установили на главной площади.

– И зачем же это? – замерев, спросила Иоана.

Муж повернул к ней голову.

– Для питья, - сказал он. – Любому, кто пожелает, будь хоть богач, хоть иноземный гость, хоть изъязвленный нищий… И все пьют нашу сладкую колодезную воду, а княжескую чашу никто до сих пор даже пальцем не тронул.

Иоана посмотрела мужу в глаза, подняв брови, - и они расхохотались, безудержно, до слез.

– Ну да, - наконец выговорила Иоана, утерев пальцем глаза. – Как честен, как благочестив у нас народ! Интересно, сколько человек и в самом деле пьет эту воду? Много ли находится таких, кому не смердит с кольев, стоящих вокруг?

Корнел покачал головою.

– Не знаю – не видел, - задумчиво сказал он. – Однако это удивительнейшее дело… Добиться такого порядка, чтобы на княжье никто даже руки не поднял, даже не помыслил!..

Иоану испугал жар в его голосе. Она привстала, засматривая мужу в лицо.

– И ты думаешь, что такова цена справедливости? Она того стоит?.. Такого порядка добиться как раз немудрено!

– Может, справедливость того и не стоит, - прошептал Корнел. – Конечно: это изуверство, я думаю так сейчас… Но человек так страшен, так подл, что только еще большею лютостью можно его укротить!

– И это не кончится, - горько сказала Иоана, прижимаясь к нему. – Зло родит зло… Нет, муж мой: мы иначе не могли поступить, кроме как сбежать от большего зла к меньшему!

Корнел вдруг привстал и взял ее за подбородок.

– К меньшему ли?

Иоана изумилась.

– О чем ты?

– Не все то золото, что блестит, - усмехнулся Корнел. – Католический бог красив и пышен, но страшен куда более нашего!

Иоана откинула с лица черные волосы.

– Ты говоришь о Марии?

– За этой венгеркой стоит весь католический Запад… - с отвращением прошептал Корнел. – Они ненавидят нас - и они прикрываются нами, как щитом, от султана… А как минет в нас нужда, можно будет, во славу их церкви…

Он ударил кулаком о ладонь.

Иоана печально улыбнулась.

– У нас дома тоже никто бы не примирился с тем, что происходит со мною. Даже отец не знает! Хорошо – хоть ты от меня не сбежал!

Корнел взял ее за плечи, с любовью поглядев в глаза.

– Как бы я мог, любимая? Пусть меня судят хоть люди, хоть Бог – ты моя величайшая правда, которой я никогда бы не смог изменить! Нет, - тут же очень серьезно прибавил он, покачав головою. – Бог не может нас осудить, Иоана! Что бы ни говорили все церкви мира, я уверен, что сильнее всего Бог ненавидит трусов и предателей собственного сердца!

Иоана с наслаждением обняла Корнела, положив голову ему на плечо. Богатству его волос могла позавидовать любая женщина – хотя больше в нем не было ничего женственного.

– Что же теперь думает король? Чего желают саксонцы? – шепотом спросила она, водя ладонью по его груди.

Плечи Корнела дрогнули от смеха.

– Золотую чашу они даровали князю в знак бескорыстной любви… Это уже пошатнуло их богатство и уверенность в собственных силах – а еще они платят Дракуле пошлину на охрану торговых путей!