Остался только он… само совершенство. Красивый, сильный, как прежде, облаченный в черные одежды, Имхотеп с улыбкой взирал на Меилу.

Все наносное, ненужное, ничтожное выгорало в его любви. Ни один из современных тонких, разносторонних джентльменов не стоил его ногтя. Ни один из них не был способен на то, что ее возлюбленный совершил ради своей Анк-су-намун!

Анк-су-намун - Имхотеп называл ее только так. Сперва Меилу это коробило, но за прошедшие дни она успела заново сродниться со своим древним именем, священным носителем души. Скоро Анк-су-намун вновь сделается цельной.

* Вспомним, что Алекс в поезде обращается к Имхотепу по-английски.

* Это обращение к возлюбленному или супругу. При этом инцест как таковой был разрешен в Египте только внутри царской семьи, из религиозно-династических соображений, - фараоны брали в жены своих сестер, племянниц и дочерей.

* В сценарии (Рикипедия) помещения, в которых происходит действие в поезде, называются boxcar (вагон): то есть поезд не пассажирский. Имхотеп один занимает целый вагон, обставленный в древнеегипетском стиле.

========== Глава 22 ==========

Теперь и египтянину, и англичанке казалось, что поезд идет слишком быстро. Красноватый пустынный ландшафт за окном уже давно не менялся; мелькали мимо редкие кустарники и купы финиковых пальм, иногда возникали жалкие глинобитные деревеньки, почти такие же, как во времена фараонов. Аббасу и Розе казалось, что поезд стремительно уносит их из настоящего в прошлое.

– Зря ты поехала, - сказал Аббас.

– Кто же мог знать!
– ответила Роза.

Они стояли рядом в проходе, слишком нервничая, чтобы усидеть.

Ничего на ходу не придумывалось. Молодой жрец-охранник прошелся вдоль вагона, нервно посматривая в ту сторону, где были их хозяева. Потом сказал:

– Слушай… Карнак огромный, и мы там, наверное, будем долго. Мы придумаем, что делать.

Он улыбнулся, трогательно засматривая Розе в глаза.

– Не волнуйся, хорошо?

Роза не могла не улыбнуться в ответ.

– Хорошо, - обещала она. Хотя ей было с каждым мгновением все страшней.

Египтянин хотел выйти из вагона, но тут вдруг поезд сильно тряхнуло; машина встала. Роза вскрикнула, ее шатнуло к креслу.

– Что это?..

– Мы приехали, - ответил Аббас. Тут он замер и прислушался.

– Там стреляют!

Аббас сорвал с плеча автомат и бросился вперед. Роза побежала за ним, хотя внутри у нее все сжималось. Она успела нащупать кобуру револьвера на поясе.

Хотя едва ли у нее получится защитить кого-нибудь или самой защититься с помощью этого…

Роза спрыгнула с подножки, когда автоматные очереди уже смолкли. В кого же стреляли?

Сердце замерло от страшной догадки. Господи, только бы не Алекс! Ну конечно: мальчик пытался сбежать, а идиоты охранники открыли огонь!..

Англичанка достала пистолет, чувствуя, что сердце бешено колотится. Она взвела курок, ладонь стала мокрой от пота.

Хотя к чему это сейчас? Алекса, конечно, уже поймали, потому все и стихло. Или он сбежал?..

Глупый, он же здесь заблудится и погибнет!

Роза медленно двинулась вперед, стараясь не шуметь. Она сама не знала, что намеревается сделать; но уже поняла, что Аббас подумал верно. Они достигли Карнака.

Роза никогда прежде не бывала в этом историческом месте, но представшие ей величественные руины невозможно было спутать ни с чем. Даже разрушенный и давным-давно заброшенный, храм Амона подавлял своей огромностью.

В следующее мгновение Роза была избавлена от сомнений. В полной тишине, царившей в святилище Амона, она услышала мужскую поступь: мужчина вел ребенка. Роза едва успела спрятаться за громадной поваленной колонной.

Она осознала, кому принадлежат эти шаги, раньше, чем увидела.

Мимо нее прошел бритоголовый смуглый мужчина в длинных черных одеждах. С ним был Алекс О’Коннелл, которого этот мужчина вел, придерживая за плечо: он шагал плавно, но стремительно. Так не умел двигаться никто из современных людей, на западе или на востоке.

– Имхотеп, - прошептала Роза, проводив их взглядом.

Она испытывала огромное облегчение, что не попалась этому существу на глаза. Хотя могла признать, что госпожа Меила, скорее всего, оказалась права: ее возлюбленный был красивым и статным мужчиной - при своей человеческой жизни.