Неделя... Это целых семь дней. Или всего лишь семь дней?

К примеру, для углубившейся в чтение Юмии дни пролетели быстро, а вот слоняющейся по Конохе и тухнувшей со скуки Сейрам – проползли. Бегающая же с документами Шио дни не считала: на неё свалились те обязанности, которые обычно выполняют наставники групп.

Но главное – это время прошло без лишних и ненужных происшествий.

Экзамен на звание тюнина неумолимо приближался...

Flashback

Полторы недели назад.

Шио закрыла лицо, а точнее, нос, руками. В противовес зрению у неё было сильно развито обоняние, а потому запах подгнившей на южном солнце страны Ветра падали вызывал у неё тошноту.

Впрочем, Сейрам тоже стало дурно, хотя неженкой она не была: девушка скривилась, отступила два шага назад от глубокого известнякового кратера, на дне которого был спрятан от посторонних глаз труп, и зажмурилась.

Это было не самое лучшее место, где можно было провести жаркий полдень.

Юмия даже плащ не распахнула.

– Давай... вниз, – махнула ей рукой Ёко, отворачиваясь от смрада. – Проверь.

Орочи ступила на край ямы, взялась рукой за край шляпы и, оттолкнувшись, съехала вниз по склону; в воздухе за ней остался широкий пылевой след.

– Что это за место такое? – спросила Хачи, осматриваясь, но ничего, кроме сухой степи, которая всего через пару километров перейдёт в настоящую пустыню, и выбеленных ультрафиолетом камней, не увидела.

Пусто.

– Добыча мела... И соли, хотя представить не могу, откуда она здесь взялась.

– Но что мы тут делаем? Мы же шли в Коноху, а?

Сейрам лизнула ладонь, кожу которой премерзко стянуло. На языке ощутился вкус мелкой пыли и соли, хотя последнее, скорее всего, был всего лишь высохший пот.

– И долго нам тут торчать?

– Помолчи... – Шио замерла у самой кромки склона. – Эй, ну что там?!

Хачи пригляделась и поморщилась.

«И как она только копается в этой тухлятине...»

Юмия кончиками пальцев отбросила со лба прядку тёмно-кирпичных волос, вгляделась в заплывшее лицо и, вытащив кунай, резко вонзила его в щёку.

Если это техника – то она должна была развеяться, тем более что тело уже достаточно долго лежало здесь.

Потекла густая чёрная кровь, из открывшегося рта выпал чёрный язык, и полилась какая-то фиолетового оттенка жижа, которая раньше была содержимым желудка мёртвого шиноби; сладковатый запах разложения усилился.

– Это он! – ответила Орочи Ёко.

– Точно?!

– Да!.. – она подцепила лезвием ножа кожу и оттянула; отошло достаточно легко. – Убит как минимум пять дней назад, если всё это время пролежал здесь!

Шио передёрнуло.

Какая неприятная смерть...

– А он – это кто? – уточнила Хачи.

Юмия обтёрла кунай об одежду трупа и начала подниматься; некоторое время Ёко молча следила за ней.

– Четвёртый Казекаге, отец Собаку но Гаары.

The end of flashback.

– Всё-таки мы прибыли раньше времени. И зачем было так нестись?!

– Не ной, Канкуро.

– Я не ною, а ты, Темари, не указывай мне, что делать.

– Темари права, осмотримся, – попытался хотя бы временно примирить вечно спорящих учеников Баки.

– Замолчите все, – заткнул Гаара своих брата и сестру, а заодно и наставника. Те послушно замолчали.

Сразу стало легче. У Собаку и раньше бывали приступы мигрени, более того – головная боль была его постоянным спутником, но сегодня ему было как-то по-особенному плохо. Каждый звук отзывался в голове болезненным неровным гулом. Будто его череп – пустая металлическая бочка, в которой что-то перекатывается и бьёт изнутри по стенкам. Поэтому Гаара был даже рад тому, что они пришли раньше, ведь так он сможет раньше избавиться от раздражающего общества своей команды.

Осталось только отметиться и всё...

Поэтому, покончив со всеми формальностями, Гаара прямо у входа во дворец Хокаге исчез в вихре песка.

– Это было больно... – процедил Канкуро, оглядывая налетевшую на него мелочь сверху вниз. Да ещё этот дурацкий шарф... Канкуро поднял малявку над землёй как раз за него.

Удобно.

«Хоть на что-то пригодился», – подумал Собаку.

Малявка скривилась и сделала попытку что-то сказать, а, возможно, это была жалкая попытка нормально вздохнуть.