Вместе с поцелуем его обожгло столь яркое и невероятно воспоминание, что Гааре до боли хотелось в него верить.

Flashback

Маленький мальчик забился в самый дальний от окна угол в комнате и сидел, сжавшись в комок. Уже была поздняя ночь, ярко светила луна, и ребёнок будто боялся белых клякс на деревянном полу.

Обычно в такие ночи с Гаарой всегда оставался отец или Яшамару, и тогда он не замечал белёсого света. Но дядя на миссии, а папы почему-то не было рядом. Наверное, папа был просто очень-очень занят, и он вот-вот придёт к нему.

Гааре дрожал. Страх разъедал настолько сильно, что он боялся шевелиться и плакать, мерещились глухие звуки в тёмных углах. Вдобавок, ему казалось, что внутри него кто-то шевелится, воет отчаянно и душераздирающе и просит чего-то ужасного. Того, чего ему делать совершенно не хотелось. Гаара знал, что это из-за луны. Это она его зовёт. И от этого становилось жутко.

Мальчик подтянул колени плотнее к груди и обхватил их тонкими ручками, цепляясь пальцами за ткань одежды. Плач вновь подступили, глаза защипало, и Гаара изо всех сил сдерживался.

Но какая может быть выдержка у пятилетнего ребёнка?

Слёзы потекли сами собой, Собаку зашёлся всхлипами. Капли катились по щекам, поминутно вытираемые маленькими ладонями.

– Не нужно плакать, – мягко сказал кто-то.

– Кто ты? – спросил Гаара, всё ещё шмыгая носом и не в силах остановить поток слёз, но уже озираясь по сторонам. Страх чуть отступил перед детским любопытством.

В комнате никого не было.

– Закрой глаза, – попросил всё тот же ласковый голос. Теперь Собаку понял, что он женский. Мальчик послушался.

– Только не подглядывай, хорошо?

– Обещаю, – гнусаво заверил он и сильно зажмурился.

Голос переливчато рассмеялся, но этом смехе слышались грустные нотки. Впрочем, Гаара был слишком мал, чтобы их разобрать.

– Ну не так же, дурачок... Просто закрой и не открывай, как бы интересно тебе ни было.

– Угу, – буркнул Собаку, немного обидевшись на дурочка.

Совсем чуть-чуть.

Но он расслабился, и когда почувствовал, что чужие руки касаются его лица, то вздрогнул от неожиданности. Однако плакать снова не хотелось, а узкие ладони ласково и аккуратно начали вытирать ему мокрые щёки. Это были странные руки: чуть шероховатые, немного щекочущие, будто из песка сделаны.

Гааре вдруг стало очень стыдно за рёв.

– Нет ничего такого в том, что ты плакал, – произнёс уже знакомый голос, чей владелец, видимо, угадал его мысли. – Ты же был тут совсем один.

– Я не люблю быть один, – тихонько признался мальчик.

– Мало кто любит быть один, – понимающе заверили его. Собаку ещё разок украдкой всхлипнул и утёр под носом рукой.

– Правда?

– Конечно, – подтвердил неизвестный.

– Кто ты? – решился повторить Гаара заданный ранее вопрос.

– Это секрет, – шёпотом.

– Поэтому мне нужно было закрыть глаза? – догадался мальчик. – Чтобы я не смог тебя увидеть?

– Да. Именно поэтому.

– А почему это секрет?

– Узнаешь когда-нибудь, – лукаво.

Гаара насупился, но глаз не открыл. Он же пообещал не подсматривать.

– Что, это тоже секрет? – пробурчал Собаку.

Снова смех. Слушать его было очень здорово, а потому Гаара с лёгкостью забыл обиду и вслушался. Ему тоже захотелось смеяться.

– Почему ты смеёшься? – спросил мальчик, уже повеселев немного. Луна была далеко-далеко, и Собаку её не видел. А потому её понарошку не существовало.

– Потому мне очень радостно, – ответили ему.

– Обычно смеются, когда видят или слышат что-то смешное. И весёлое.

– Вот такая я странная – смеюсь просто так.

Гаара подумал, что это не плохо. Хороший смех, от него становилось щекотно и тепло.

– Ведь в смехе нет ничего плохого? – добавила незнакомка.

Мальчик не был уверен, что это был вопрос, но на всякий случай энергично помотал головой туда-сюда. Собаку уже очень хотелось познакомиться и подружиться. У него пока не было друзей, но Яшамару учил, что сначала надо спросить имя.

– Как тебя зовут?

Некоторое время ему не отвечали.

– Карура, – тихо выдохнул голос. – Меня зовут Карура. А тебя как?

– А я Гаара.

Худые, но такие же шершавые, как и ладони руки нежно обняли его. Это было странно, ведь раньше его обнимал только Яшамару. А эти руки хоть и совсем другие, но Гааре вдруг стало так хорошо и уютно, как никогда раньше. Собаку доверчиво ткнулся носом немного жёсткое плечо. От Каруры, кем бы она ни являлась, пахло пустыней и дальними оазисами, в которых мальчик никогда не бывал