Йен умел говорить красиво, от его признаний в любви млели все девушки, которых когда-либо связывали с ним отношения. Однако были ли эти слова, которые он сказал Никки, искренними? Едва ли. Никки была для него кем угодно — собеседницей, подругой, даже любовницей — но не любимой женщиной. Все те чувства, которые он, как ему казалось, испытывал к ней, он выдумал сам, стараясь убедить себя в том, что влюбился. Йен был уверен, что, когда они с Никки поженятся, в нём проснутся чувства, хотя бы немного схожие с тем, что он испытывал к Нине — к той очаровательной, нежной и по-прежнему такой желанной для него болгарке, которая, казалось, исчезла из его жизни навсегда, но на встречу с которой хотя бы через некоторое время он почему-то так сильно надеялся.

Йен и Никки вернулись из Ковингтона в Атланту спустя три дня, вполне довольные проведённым там временем. Следующим пунктом назначения своего летнего отпуска они хотели сделать Португалию и даже выбрали место, где хотели бы остановиться — Гимарайнш, небольшой, но очень чистый и уютный городок на востоке страны, сразу привлёк их своими тихими улочками и размеренным, неспешным образом жизни. Поэтому чемоданы ребята особенно не разбирали, собираясь в ближайшие дни купить путёвки. Однако Йен втайне от Никки опасался совершать перелёт через океан: вот уже несколько месяцев его беспокоили сильные боли в сердце. От спазмов не спасали даже сильнодействующие болеутоляющие, а вскоре вдобавок к этому появилась одышка и сильная аритмия. От Никки своё состояние Йен старался скрывать, надеясь, что ему станет легче, и планируя обратиться к врачам уже после отпуска. Принять такое неосмотрительное и даже опасное решение его толкнуло отсутствие проблем со здоровьем в прошлом: Сомерхолдер придерживался здорового образа жизни, много занимался спортом, а потому даже не простуду жаловался редко.

— Йен, ты нигде не видел мою вторую серёжку? — спрашивала Никки, вот уже сорок минут обыскивавшая каждый уголок квартиры в надежде найти любимое украшение.

— Нет, — ответил Сомерхолдер, оторвавшись от журнала, который он читал в этот момент, — а что? Потеряла?

— Да, видимо, закатилась куда-то, — с досадой сказала Никки. — Уже почти час ищу, но всё без толку.

— Слушай, квартира немного заставлена мебелью, тут немудрено что-то потерять, — с сочувствием сказал Йен. — Ты проверяла в ванной?

— Только что оттуда.

— Гостиная? Комнаты? Спальня?

— Так, — Никки щёлкнула пальцами, — там я искала, но я вспомнила, что не отодвигала кровать в спальне…

— Серьга вполне могла оказаться между стенкой и кроватью, ты же часто снимаешь украшения в спальне, — проговорил Йен. — Пошли, я сейчас отодвину кровать и посмотрим.

Никки прошла в комнату вслед за женихом. Йен резким движением потянул кровать немного в сторону за спинку и в это же мгновение почувствовал, как сердце, быстро ударив три раза, словно бы перестало биться. Через несколько секунд на Сомерхолдера накатила такая сильная волна сжимающей боли, что ему на мгновение показалось, что грудная клетка вот-вот разорвётся. Йен непроизвольно простонал, у него начало двоиться в глазах, и он неловко плюхнулся на кровать. Никки метнулась к нему.

— Что с тобой? — с беспокойством спросила она, взяв лицо Йена в ладони. Он покраснел, жадно хватаы ртом воздух и пытаясь отдышаться.

— Я… Я не знаю, — проговорил он, приложив руку к груди в области сердца. — Внезапно начало болеть сердце…

— Я вызову «Скорую помощь», — сказала Никки, быстро встав с кровати, но Сомерхолдер взял её за руку и заставил снова сесть с ним.

 — Не надо, — проговорил он. — Никки, сейчас всё пройдёт. Только принеси мне стакан воды, если тебе несложно.

— Йен, с сердцем не шутят, — мотнула головой Никки.

Сомерхолдер сделал несколько вдохов и почувствовал, что спазм постепенно стал слабее.

— Никки, правда, мне уже лучше, — уже увереннее сказал он.

Рид встала с кровати и ушла на кухню, вернувшись через минуту со стаканом воды. Когда Йен сделал несколько глотков, спазм окончательно прошёл, и он смог привести дыхание и сердцебиение в норму.

— У тебя часто случается такое? — с беспокойством спросила Никки.

— Сегодня впервые, — соврал Йен. — Наверно, просто резко схватил кровать. Впредь буду осторожнее.

— Тебе нужно к врачу.

— Никки, перестань, — мягко сказал Сомерхолдер. — Уже всё прошло. Мне тридцать шесть лет, я крепкий здоровый мужик, что со мной может случиться? — улыбнулся он.

— Сердце на ровном месте болеть не начинает, насколько мне известно, — настаивала на своём Рид.

— Хорошо, — сказал Йен. — Я схожу к врачу, но чуть позже, после отпуска. Договорились? Сейчас я по своей дурости схватил эту чёртову кровать, вот сердце и заболело.

— Я лично запишу тебя к кардиологу, — сказала Никки, и Йен рассмеялся.

— Хорошо, — улыбнулся он и крепко обнял невесту, притянув к себе.

====== Глава 32 ======

Комментарий к Глава 32 Всем читателям снова большой привет) Эх, что-то расстраиваете вы меня в последнее время – совсем не комментируете. А ведь авторяка больше всего любит комментарии – критика, пожелания, мнения и просто эмоциональный отклик. Порадуйте хотя бы парой слов – тогда я буду знать, что мой труд не совсем бесполезен) Я была бы очень признательна.

Лето шло размеренным ходом. Начало съёмок седьмого сезона было назначено на чуть более позднее время, чем обычно — на вторую половину августа, поэтому у актёров было в запасе ещё несколько недель, чтобы отдохнуть и набраться сил, хотя многие из них постепенно всё равно уже начали возвращаться из отпусков. Кэндис и Джо и Йен с Никки даже успели вернуться в Ковингтон — город, в котором должны были проводиться съёмки первой половины седьмого сезона. Руководство было немало удивлено решением Кэндис продолжать работу, но она давно поняла, что вечно беременной домохозяйки из неё не получится: работа была для неё лучшим способом для самореализации. А потому, посоветовавшись с врачом и прислушавшись к своему состоянию, позволившему убедиться в том, что вреда здоровью продолжение съёмок не принесёт, Кэндис с энтузиазмом начала готовиться к седьмому сезону. Джо препятствовать жене не стал, но возвращаться домой наотрез отказался, твёрдо решив, что будет жить в Ковингтоне вместе с женой, пока будут идти съёмки. Изменения во внешности актрисы заставили сценаристов искать пути сюжетного выхода из сложившейся ситуации, что было весьма непросто, учитывая, что героиня Кэндис была вампиром, которым, как известно, беременности не свойственны. Однако «убирать» из сюжета такого яркого персонажа, как Кэролайн, и терять, пусть даже на время, такую талантливую актрису, как Кэндис, режиссёры не хотели, поэтому в конечном итоге руководство сумело прийти к компромиссу, и к началу работы над седьмым сезоном было готово практически всё.