О том, что Йен попал в больницу с таким серьёзным диагнозом, почти сразу же узнали Кэндис и Джо и уже вечером того же дня приехали к нему. Сомерхолдер почти ничего не ел — питание осуществлялось внутривенно, препараты были не нужны, а потому ничего привезти ему ребята не смогли — теперь в их власти было только помочь ему своим присутствием и постараться вселить в друга веру в лучшее.

Так как Джо и Кэндис приехали ближе к вечеру, то долго пробыть у Йена они не смогли — врачи требовали, чтобы родственники покинули палаты до семи часов. У Джо начал звонить мобильник, и он вышел в коридор, на всякий случай заранее попрощавшись с Сомерхолдером и оставив их с Кэндис наедине.

— Тебе идёт, — улыбнулся Йен, увидев округлившийся живот подруги.

— Да этим джинсам уже сто лет, — отмахнулась Аккола, явно не поняв, что имеет в виду друг.

— Я не об этом, — слабо рассмеялся Йен. — Тебе идёт беременность. Я уверен, ты будешь замечательной мамой.

— Господи, я с этой суетой иногда попросту забываю о том, что беременна, — хохотнула Кэндис. — Уже так сильно заметно?

— Есть немного.

— Я такая толстая?!

Йен закатил глаза и улыбнулся.

— Бедный Кинг!

КэндиКола рассмеялась.

— Да уж, ему мучиться ещё четыре месяца…

— Время быстро пролетит, — отмахнулся Йен.

— Не забудь, что вы с Ниной — крёстные, — улыбнулась Аккола.

— Теперь у меня есть стимул справиться со всем этим дерьмом, — сказал Сомерхолдер.

— И не один, — кивнула головой Кэндис.

— Слушай, Кэн… — Йен вдруг перестал улыбаться. — У меня к тебе есть одна просьба.

— Какая? — с энтузиазмом спросила блондинка.

— Нина ведь вернулась из отпуска?

— Да, они сегодня с Остином прилетели.

— Можно, я позвоню ей с твоего телефона? Мне нужно кое-что сказать… — пробормотал Сомерхолдер.

Кэндис взглянула другу в глаза: столько боли и отчаяния в них она не видела ещё никогда. В этот момент за друга ей стало очень страшно: она могла подбадривать его, говорить, что всё будет хорошо, но понимала, что на самом деле исход неизвестен никому. К сожалению, сейчас все расклады были против этого человека, в глазах которого, вопреки всему, читалось горячее желание жить.

— Мой телефон просто так и остался дома, его Никки привезёт завтра утром, — тихо проговорил Йен.

Кэндис пошарила по карманам и поняла, что оставила мобильник дома.

— Чёрт, — выругалась она. — Йен, прости, пожалуйста… Подожди пять минут, я возьму у Джо.

— Постой, не надо, — сказал брюнет, но Аккола уже вышла в коридор.

Джо к тому времени уже закончил разговор, и Кэндис, взяв у него мобильник, набрала номер Нины. Она искренне надеялась, что подруга исполнит её просьбу.

Йен прекрасно всё понимал, как и его друзья и врачи. Он осознавал, что сейчас ходит по лезвию бритвы. Он прекрасно слышал слова врачей о том, что счёт идёт на дни, и, прислушиваясь к своему состоянию, понимал, что это правда. Ему было очень страшно. Йен, как никто другой на этом свете, очень любил жизнь в каждом её проявлении. Но сейчас он был совершенно опустошён и обессилен. Он знал, что операцию должны провести совсем скоро, но вот проснётся ли он после неё? На этот вопрос ответить не мог никто. Поэтому сейчас Йену было важно услышать голос человека, по которому он уже успел соскучиться. У этой девушки он хотел попросить прощения за всё. И попрощаться. Для Йена такое поведение было несвойственным: он никогда не опускал рук, привыкнув бороться до последнего, и загружать своими проблемами друзей не любил. Но какое-то внутреннее чувство подсказывало ему, что сейчас он должен поступить иначе. Пока он дышит. Пока он может сказать ей всё.

— О, Кэндис, привет! — услышал Аккола звонкий, но уставший голос болгарки. — Как ты?

— Нинс, ты можешь сейчас разговаривать?

– Да, конечно, – ответила Николина.

— Нина, пожалуйста… Прости меня, что так сумбурно, но это не терпит отлагательств.

— Что случилось? — обеспокоенно спросила Добрев.

— Я знаю, что сейчас прошу выполнить трудноисполнимую задачу, но… Прошу, выслушай, — умоляла Кэндис. — У Йена ночью случился инфаркт. Врачи еле-еле привели его в чувства… В больнице провели обследования. Основной диагноз — митрально-аортальный приобретённый порок сердца. Врачи дают маленький шанс на то, что он… Что он выкарабкается… Не больше тридцати процентов… Нина, он очень хотел с тобой поговорить. Я не знаю, что он хочет сказать тебе, но я по его взгляду поняла, что это очень важно для него. Нина, умоляю, приедь, пожалуйста… Он тает на глазах, я его не узнала сегодня…

Кэндис говорила и чувствовала, как по щекам бегут горячие слёзы.

Нина, находясь в сотнях километров от Ковингтона, слушала Кэндис и чувствовала, как внутри у неё всё замерло. Ей показалось, что сердце на мгновение перестало биться.

Решение болгарка приняла за долю секунды.

====== Глава 33 ======

Нина слушала Кэндис и молчала, просто не зная, что сказать. Они с Йеном не общались с того самого момента, как Добрев покинула сериал, и Нина никак не ожидала и не хотела даже думать о том, что этот человек вернётся в её жизнь вот так. Однако у неё не было и мыслей о том, чтобы отказать Кэндис. Болгарка почувствовала, как у неё начали дрожать руки. Она не стала задавать подруге вопросов наподобие «Как это возможно?», «Неужели это правда?» и других, какие обычно задают люди, услышав шокирующие новости и попав в полную прострацию. Она поняла всё, о чём сказала Аккола, и осознавала, что ей нельзя терять ни минуты.