— Любимая моя, хорошая… Клянусь, на всём белом свете сейчас нет человека счастливее меня… — проговорил Йен и, осторожно взяв руки девушки в свои, коснулся их губами.

Нине от таких слов стало не по себе. Она аккуратно отстранила от себя Йена.

— Йен, подожди, пожалуйста, — пролепетала она. — Не…

Сомерхолдер не дал ей договорить.

— Меня интересует только одно. Почему о такой новости мне сообщает Кэндис, а не ты? Да ладно, какая уже, впрочем, разница. Нина, если бы ты знала, как я тебя люблю… Наш сын или дочь — это, наверное, лучший подарок, который мне могла преподнести судьба. — в словах Сомерхолдера было много энтузиазма, его голубые глаза блестели от счастья, а сам он не переставал улыбаться. — Если ты переживаешь насчёт съёмок — забудь об этом. Я сам поговорю с Джули. Она точно не отпустит тебя из сериала просто так. Просто даст отдых. Я не буду заставлять тебя сидеть дома. Ты сможешь вернуться к съёмкам, когда захочешь, — продолжил брюнет. — Главное — береги себя и нашего маленького. Вы — самое дорогое, что у меня есть, — сказал Йен и взял лицо Нины в руки.

Нина слушала Йена и, кажется, только в этот момент к ней начало приходить осознание того, что она наделала. Она открыла было рот, чтобы что-то сказать ему, но не смогла. Её руки затряслись, и девушка почувствовала, как к горлу подкатывает предательский комок, а на глазах выступают слёзы.

— Боже мой, как же я счастлив… У моего сына или дочки самая лучшая мама в мире! — улыбнулся Сомерхолдер и поцеловал болгарку в лоб. — Вот Уэсли — дурачок… Он мне утром как раз жаловался, что Торри снова завела с ним разговор о детях. Ему это надоело. Он не хочет. Да как же можно не желать появления ребёнка на свет?

Йен опустился на колени и обнял Нину за талию.

— Малыш, не толкайся сильно, когда подрастёшь, — сказал он в сторону живота Нины. — Не делай маме больно. Вот когда родишься, исполнится тебе года два-три, мы этот дом вверх дном перевернём!

Нина больше не могла слушать это. Ей, подобно волку, сейчас хотелось выть на луну. Господи, как? Как ей только в голову могло прийти такое… Убить их с Йеном ребёнка… Ещё несколько часов назад она не сомневалась в правильности своего решения! .. Она спешила в больницу, как будто боясь не успеть… Нина почувствовала острую боль в сердце. На мгновение показалось, что грудная клетка сейчас разорвётся. Она бросилась в объятия Йена и зарыдала.

— Йен, умоляю, прости меня… Прости, если сможешь, пожалуйста…

====== Глава 6 ======

Йен был шокирован реакцией возлюбленной и тем, что она отчаянно просила у него за что-то прощения.

— Котёнок, что с тобой? — спросил Йен, но ответа на его вопрос не последовало: в ночной тишине слышались лишь громкие всхлипы Нины. Её состояние граничило с настоящей истерикой. Йен притянул к себе девушку и осторожно прижал её к себе, погладив по волосам.

— Йен… Йен… — только и могла выговорить Добрев.

— Ш-ш-ш, милая, прошу тебя, успокойся. Всё хорошо, видишь, я с тобой. Всё нормально.

Йен пытался как-то успокоить девушку, ритм дыхания которой сбился, отчего она вздрагивала каждое мгновение, но даже не знал, что послужило причиной такого состояния. От этого он чувствовал себя некомфортно и очень беспокоился за свою любимую. Он понимал одно: нормально разговаривать сейчас Нина не могла. Она прижималась мокрой от слёз щекой к рукам Йена, отчего рукава его рубашки тоже стали влажными. Йен обнял её как можно крепче, пытаясь хотя бы объятиями показать девушке, что ей не о чем волноваться и что она в безопасности. Так они просидели на полу в гостиной ещё несколько минут. Едва увидев, что истерика девушки постепенно пошла на спад, Йен нежно поцеловал её в макушку и осторожно повторил свой вопрос.

— Нина, Боже мой, что с тобой? Что-то произошло?

Добрев подняла глаза и взглянула на брюнета: его глаза были исполнены волнения и боли, так что казалось, что он сейчас сам едва сдерживается, чтобы не заплакать.

— Йен, прошу тебя, попытайся меня понять, — прошептала Нина, приведя наконец ритм дыхания в норму. — Но, наверное, ты никогда меня не простишь. Да и я себя тоже.

— Да что такое! — воскликнул Сомерхолдер. — Почему я не должен тебя прощать? За что, Нина? За то, что сегодняшним вечером ты сделала меня самым счастливым мужчиной на земле? За то, что ты не сказала мне, что ждёшь ребёнка?

Йен понимал, что предположение, высказанное им, было, конечно, наивно. Но сопрягая нынешнее состояние Нины с изменениями в её поведении на протяжении последних нескольких дней, он думал, что, возможно, сейчас любой пустяк мог выбить её из колеи и стать причиной такой истерики.

— Нет, — мотнула головой Нина. Она набрала воздуха в грудь и продолжила, что стоило ей неимоверных усилий. Её голос был едва слышен. — Йен, я не беременна. Едва я узнала о том, что жду ребёнка, я почувствовала, что совершенно не была к этому готова. Я не хотела стать матерью.

Брюнет внимательно смотрел на девушку и чувствовал, как внутри него всё холодеет.

— Клянусь, я пыталась убедить себя в обратном, — продолжила Нина. — Я разговаривала об этом с Кэндис, она называла меня сумасшедшей, услышав о моём желании сделать аборт… Она был права! Но я не желала и слушать о её доводах. Я думала лишь о том, что с рождением ребёнка закончится всё: моя карьера, моя свободная жизнь, наши с тобой прежние отношения.

Сомерхолдер начинал понимать, о чём говорила девушка, но изо всех сил старался гнать от себя подобные мысли. Он не верил, что его любимая девушка, его Нина, в которой он души не чаял, могла убить их ребёнка.