— С чего бы это? — спросил Йен. — Его твоя тошнота дезориентировала?

— Скорее всего, — ответила Нина. — Смех и да и только в нашей медицине: болит голова, а проверять посылают совершенно другое.

— К гинекологу не заходила? — такого вопроса от Сомерхолдера Добрев не ожидала.

— Нет, зачем? — спросила она, откашлявшись.

— Ну мало ли, — рассмеялся Йен. — Может, это не ВСД вовсе, а кое-что другое. Более приятное.

— Ну всё, прекращай, — в полушутливом тоне постаралась закончить разговор Нина. — Мы же об этом уже говорили.

Девушка заметила, как, услышав последнюю фразу, брюнет погрустнел, но попытался скрыть это, отвернувшись и как бы оглядывая помещение. Нине стало не по себе. Неизвестно, сколько продолжалась бы эта пауза, если бы взгляд Николины не упал на мужчину, сидевшего недалеко от них и, кажется, снимавшего их на камеру мобильного.

— Ты чего? — спросил Йен, который сидел к тому мужчине спиной, а потому не мог видеть происходящего. В это же мгновение Сомерхолдер обернулся, увидел «гражданского папарацци» и со словами «Я сейчас вернусь» вышел из-за стола и направился к соседнему столику. Йен прекрасно знал, что Нина не любила быть объектом внимания папарацци или фанатов, не уважавших их личное пространство, а потому в подобных ситуациях чувствовала себя некомфортно. Поэтому, чтобы избавить девушку от лишнего беспокойства, Сомерхолдер решил поговорить с мужчиной по-хорошему. О чём он с ним разговаривал, Нина не слышала, но, судя по тому, как мужчина сразу же убрал телефон, а в конце они с Йеном пожали друг другу руки, могла понять, что закончилось всё хорошо.

— Спасибо тебе, — сказала она, когда Йен вернулся.

— Не хочу, чтобы кто-то доставлял тебе лишнюю головную боль — её и так в последнее время в твой жизни стало слишком много, — ответил он.

«Ты даже не представляешь, насколько ты прав», — подумала Нина.

Вскоре паре принесли их заказ, и время размеренно потекло своим чередом — под разговоры обо всём на свете, шутки и смех.

Домой Нина и Йен вернулись незадолго до полуночи. Войдя в дом, брюнет не стал включать свет. Его руки потянулись к молнии обтягивающего платья Нины. Сильные объятия, в которых он держал девушку, и страстные поцелуи, которыми он покрывал её шею, говорили о том, что ложиться спать в ближайшее время Йен не собирался.

— Нет, Йен, пожалуйста, не надо, — попросила Нина, насилу высвободившись из его объятий.

— Котёнок, ты чего? — искренне удивился Сомерхолдер.

— Я сегодня очень устала, ног вообще не чувствую, — ответила Нина и это, в принципе, являлось правдой. Но главной причиной, по которой она не хотела сейчас близости, оставалось её психологическое состояние. Сейчас ей не хотелось вообще ничего. Только забыться.

— Давай я сделаю тебе массаж? — предложил Йен.

— Давай завтра? Нам обоим надо отдохнуть, — обессиленно проговорила девушка.

— Да что с тобой такое… — пробормотал Сомерхолдер и положил руку на лоб Нины.

— Всё нормально, правда, — соврала Добрев. — Я действительно просто чувствую сильную усталость. Потерпи немного. Совсем скоро мы останемся в Бразилии наедине, — Нина перешла на шёпот и обвила руками шею возлюбленного, — и ночи, проведённые там, ты запомнишь надолго. Я обещаю.

Йен ничего не сказал, а лишь нежно поцеловал Нину в губы. Ответив на поцелуй, девушка отправилась в душ: ей хотелось хотя бы отчасти смыть с себя те эмоции, которые она почувствовала сегодня. Впрочем, даже принятие душа состояние болгарки не улучшило. Она прошла в спальню: кажется, Йен уже засыпал. Нина обессиленно опустилась на кровать и, обняв руками подушку, беззвучно заплакала.

Примечания

*Руби и Джексон — племянники Йена Сомерхолдера.

Комментарий к Глава 4 Всем привет, дорогие читатели) Большое спасибо вам за плюсы и отзывы – мне очень приятно! Надеюсь, в процессе написания фанфика я смогу оправдать все ваши ожидания. Не стесняйтесь писать в комментариях все ваши эмоции – любому автору важно знать, что думаю его читатели о его творчестве, и я не исключение. Отзывы меня всегда очень радуют:)

Приятного прочтения!

====== Глава 5 ======

Два дня спустя.

После разговора с Кэндис Нине действительно на время стало легче. Однако ни доводы подруги, ни её убеждения и советы поговорить с Йеном на девушку не подействовали: всё это время болгарка находилась в странном конфликте и постоянной борьбе с самой собой и своими ощущениями, и это состояние совершенно её измотало. Разрешения ситуации в разговоре с Сомерхолдером она по-прежнему не видела. Внешне она старалась выглядеть такой же энергичной и беззаботной, как раньше — и это имело свои плоды: Кэндис, видя, что Нина стала спокойнее, пришла к выводу, что, должно быть, подруга действительно решила не рубить с плеча и, прежде чем отправиться в больницу снова, хотя бы обдумать всё в нормальной обстановке. Мысли Акколы расходились с реальностью: на самом деле Николина не стала даже ждать тех трёх дней, которые ей дала врач. Будучи не в силах больше справляться со своим душевным состоянием, болгарка решила отправиться в больницу уже через два дня после разговора с Кэндис.

С утра Нина вместе с Йеном отправилась на съёмки, предварительно договорившись с Джули и Маркосом о том, что уйдёт сегодня пораньше под предлогом того, что ей был назначен приём у врача. День у болгарки не задался с самого его начала: всё буквально валилось из рук, на снятие банальных сцен уходило в среднем по 7-8 дублей, всё вокруг её раздражало. Своим поведением Нина удивила всю съёмочную группу. Кэндис, испугавшись внезапных перемен в настроении подруги, поняла: её планы по вразумлению Добрев всё ещё актуальны, и действовать необходимо было прямо сейчас. Поэтому далеко от Йена и Нины блондинка не отходила всё утро — ожидала подходящего момента. Как известно, «тот, кто ждёт, всё снесёт» и «тот, кто ищет, тот всегда найдёт» — вот и блондинке в этот день удача улыбнулась.