Йен взглянул на неё. Для него никогда не было на планете девушки привлекательнее, чем Нина. Одним движением стана, одним взглядом она могла за считанные секунды разжечь в нём огонь дикого желания. Её стройная фигура, роскошные волосы, рассыпавшиеся по оголённым плечам и имевшие такой приятный сладковатый аромат корицы, ласковые карие глаза, тонкие изящные губы, — всё в ней казалось ему идеальным.

— Знаешь, раньше я никогда не думала, что когда-нибудь смогу возобновить отношения с бывшим возлюбленным. Я думала, что это бесполезно, потому что если люди уже расстались однажды, то разрыва уже не избежать.

Йен улыбнулся.

— Я думал точно так же, но ты ломаешь все мои предубеждения. И я чертовски этому рад.

— Наверное, мы никогда не были друг для друга бывшими, — задумчиво произнесла Нина.

— И уже никогда не станем. — пообещал Йен.

Йен и Нина помолчали несколько секунд, но затем Нина заговорила вновь.

— Знаешь, сегодня был такой красивый рассвет, — заворожённо рассказывала она. — Небо было ярко-оранжевым, солнце лишь начинало подниматься за горизонтом, а небо уже было полностью залито его лучами. И окна соседних домов тоже были окражены в эти оттенки. Я вышла на несколько минут на балкон: сегодня невероятно тепло для октября. Я увидела это небо невероятной красоты, и мне вдруг захотелось поделиться с тобой этим… Но ты очень крепко спал, поэтому я не хотела тебя будить, — с детской непосредственностью сказала Нина.

Йен с увлечением слушал возлюбленную и улыбался.

— Этот мир невообразимо прекрасен. Прекраснее, чем мы можем увидеть, представить и оценить. В полной мере я понял это лишь после болезни, — признался он. — Но сейчас мои чувства обострены в сотни раз, и меня завораживают вещи и явления, на которые я раньше никогда не обращал внимания. Например, отражение неба в лужах.

— Ты романтик, — улыбнулась Нина.

— Из-за тебя. Знаешь… Меня невероятно воодушевляет мысль о том, что возвращаться со съёмок после рабочего дня я буду не в пустой дом, а к любимому человеку. На душе становится сразу так тепло… Знаешь, рядом с тобой от меня даже окончательно отступила болезнь: я перестал чувствовать боль.

— Ты победил её сам, — сказала Нина. — Я горжусь тобой, Йен. Ты многое перенёс.

— Будь рядом со мной всегда, — шептал Йен, едва касаясь губами её волос.

— Я буду, Йен. Обещаю.

Несколько минут Йен и Нина провели в абсолютной тишине, слыша лишь спокойное дыхание друг друга. Сомерхолдер крепко прижимал Николину к себе, и она не хотела освобождаться от этих объятий, потому что только в них чувствовала себя так спокойно и легко, ощущала себя защищённой… И самой счастливой на планете.

— Сегодня возобновляются съёмки, — наконец проговорила Нина.

— Я счастлив, — отозвался Йен. — Я невероятно соскучился по ребятам и работе в целом. Ты не представляешь, как сильно хочется поскорее приступить к съёмочному процессу, вновь настроится на камеру, почувствовать всё это. Слушай, — вдруг с энтузиазмом произнёс он. — А ты не хочешь сегодня съездить на площадку со мной? Ребята будут рады увидеть тебя вновь, да и тебе скучно не будет.

Нине предложение Сомерхолдера пришлось по душе.

— Я только за, — ответила болгарка. — Так по всем соскучилась…

Йен улыбнулся и крепко поцеловал Нину в щёку. Просидев так ещё несколько минут и разговаривая о пустяках, наслаждаясь каждой минутой, которую они проводили друг с другом, ребята наконец окончательно оправились от сна, и, умывшись и позавтракав, отправились на съёмочную площадку.

Зайдя в такой знакомый съёмочный павильон, ребята не сразу заметили, что он был украшен разноцветными шарами и что под потолком висела составленная из аккуратных красочных букв надпись: «С возвращением в команду!» Йен и Нина увидели это, только включив свет. В это же мгновение в помещение ворвались члены каста и съёмочной группы с криками «с возвращением!» В центре была Кэндис: она держала в руках фруктовый торт, испечённый по случаю возвращения Йена к работе над сериалом.

— Ребята, это потрясающе, — выдохнул Йен, растроганный заботой друзей. — Спасибо вам.

— Ты и Нина снова на съёмочной площадке — вот что поистине потрясающе, — улыбнулась Кэт Грэхем.

— Господи, если бы мы знали, что и ты вернёшься, Нина, мы бы вырезали и твоё имя, приготовили бы несколько тортов, — распереживался Мэтт Дэвис, взволнованный встречей с давней подругой и коллегой.

Болгарка рассмеялась.

— Сегодня я возвращаюсь не в сериал. Буду на съёмочной площадке только в качестве зрителя, если вы не против.

— Да будь кем угодно! — воскликнула Кэндис. — Наконец-то вся наша компания в сборе. Поверить не могу!

— Вы даже представить себе не можете, как мы скучали по вам, ребята. — с теплотой произнёс Пол и, поджав губы, улыбнулся.

Ребята не виделись друг с другом почти полгода (а Кэндис и Пол последний раз встречались с Ниной и то всего лишь месяц назад), но уже успели сильно друг по другу соскучиться. Поэтому эта встреча стала настоящей радостью для каждого из них.

Следующие несколько минут были посвящены объятиям и потоку вопросов обо всём на свете: о том, как прошла поездка в Торонто и пробы Нины, как себя чувствует Йен, о том, какие у них планы на ближайшее будущее. Конечно, кто-то осмелился и озвучить свои предположения по поводу нового статуса их отношений: далеко не все члены каста знали о том, что произошло между Йеном и Ниной в Торонто. Съёмки первой серии седьмого сезона не обещали начаться в ближайшие час-полтора: давним друзьям и коллегам предстояло многим поделиться друг с другом, поэтому они позволили себе в этот день отступить от графика и отправились пить чай.