Посмотрев в глазок, он увидел высокого мужчину, всем своим видом напоминавшего Санта-Клауса: он был в новогоднем колпаке, с белой — по всей видимости, искусственной — бородой, в красной куртке типа «аляска» и с большим мешком, который он перекинул через плечо и держал одной рукой. Йен удивлённо хмыкнул.

— Э-э-э… Кто там? — спросил он.

— Постой, не открывай, — басом ответил гость. — Мальчик, как тебя зовут?

Услышав голос незнакомца, пусть и изменённый, Йен сразу понял, кто это: это был Пол.

«Ну Василевски, ну затейник», — мысленно усмехнулся брюнет.

— Меня зовут Йен, — ответил он.

— А сколько тебе лет?

— Мне тридцать семь годиков, — как можно более беспечным тоном ответил Сомерхолдер, и ему показалось, что даже его голос стал тоньше. Судя по звукам, которые он доносились по ту сторону двери, «Санта-Клаус» засмеялся, но ему быстро удалось взять себя в руки.

— А ты хорошо себя вёл в этом году?

— Да, дедушка. А кто ты?

— Йеня, в тридцать семь годиков уже пора бы узнать о главных героях Нового года и Рождества, — сказал мужчина, погладив бороду.

В этот раз сдерживаться от смеха пришлось «Йене».

— Ну хорошо, ты в этом году был примерным мальчиком, поэтому тебе полагаются подарки. Но для начала я хочу понять, что ты знаешь о таком празднике, как Новый год, и знаешь ли вообще. Я загадаю тебе несколько загадок. Если ответишь правильно, откроешь дверь, и я вручу тебе подарки. Идёт?

— Идёт, — с энтузиазмом согласился Йен и поудобнее устроился у двери, прислонившись к ней плечом и скрестив руки на груди.

— Тогда вот тебе моя первая загадка:

В снегу уже все по уши,

Довольны малыши.

У всех промокли варежки,

Играем мы в …?

— В бильярд, — с уверенностью ответил Сомерхолдер.

Он не заметил, как рядом с ним появилась Нина.

— Йен… — только и смогла проговорить она, но брюнет тут же приложил указательный палец к губам, попросив девушку быть тише, и жестами показал, чтобы она оставалась и послушала.

— Почему в бильярд? Вообще-то, это загадка про снежки. Именно в них играют дети зимой! — пытался объяснить Пол.

— Всё правильно, — кивнул Йен, — дети играют в снежки, а мы с друзьями под Новый год обычно идём в бар и играем в бильярд.

За дверью послышался усталый вздох.

— Так, ладно, давай попробуем другую загадку.

Ёлка в праздник Новый год

Взрослых и детей зовёт.

Приглашает весь народ

В новогодний …?

— Вытрезвитель! — радостно выпалил Смолдер, и Нина лишь усилием воли сдержалась, чтобы не засмеяться.

Голос за дверью стих: по всей видимости, такой ответ несколько озадачил гостя. Уэсли заговорил только через несколько секунд.

— Почему именно в вытрезвитель? — робко спросил он.

— Где народ оказывается после Нового года? Правильно, в вытрезвителе, — невозмутимо объяснил Сомер.

— И даже дети?

— Они нынче так рано взрослеют, — вздохнул Сомерхолдер.

— Тебя не смущает, что это даже не в рифму?

— А что, надо в рифму? — искренне удивился Йен.

— Да! — в голосе Пола уже было больше энтузиазма: видимо, он понадеялся, что ещё не всё потеряно и адекватные ответы он всё же услышит.

— Понял-понял, — сказал Смолдер. — Давай следующую загадку.

— По счёту первым он идёт,

С него начнётся новый год.

Открой скорее календарь,

Там написано: …?

— Вискарь! — радостно воскликнул Йен.

Нина засмеялась, но постаралась сделать это как можно тише.

— Да причём тут вискарь?! — Пол был на грани истерики.

— Ты сам просил в рифму! — возмутился Сомерхолдер. — И, к тому же, в загадке сказано: «С него начнётся новый год». А с чего ещё новый год может начаться? Ну ладно, а какой правильный ответ?

— Январь, — отозвался «Санта».

— Вискарь мне нравится больше, — хмыкнул Йен.

— Так, хорошо, — пробормотал Уэсли. — Сейчас будет последний вопрос, он самый важный. Хоть ты меня сначала и не узнал, думаю, за то время, что мы с тобой сейчас общались, ты понял, кто я такой. Итак.

Я как гость один раз в год

Забираюсь в дымоход.

— О, ну это-то легко, — с энтузиазмом сказал Смолдер.

— Да? — с надеждой спросил Пол. — Кто же я?

— Трубочист!

Между друзьями вновь повисла пауза, и длилась она с полминуты. Нина боялась пошевелиться, чтобы вдруг не пропустить реакцию гостя. Наконец, из-за двери послышалось знакомое, уже не басистое, а вполне «Василевское» — «Сомерхолдер, ты обдолбался?»