— Я её муж, — ответил Йен и, хотя это было неправдой, думать об этом не было времени, ровно как и объяснять всё медсестре. — Девушка, мы вместе попали в ДТП, её должны были отвезти к вам… Как она? Где она сейчас? Она жива?

У Сомерхолдера дрожал голос, и он жадно хватал ртом воздух, чувствуя, что ещё чуть-чуть и начнёт задыхаться.

— Она сейчас в операционной, — пробормотала девчонка. — Состояние крайне тяжёлое: многочисленные ушибы мягких тканей и брюшной стенки, подозрение на сотрясение мозга и перелом двух рёбер.

Медсестра помолчала немного и добавила тихим голосом:

— Не отчаивайтесь… Её ещё могут спасти, могут…

Йен, тяжело дыша, пошатнулся и на ватных ногах отошёл от стойки регистратуры.

— Парень, тебе самому нужна помощь. Сильный удар пришёлся по голове…

Йен не заметил, как сзади к нему подошёл один из врачей бригады «Скорой помощи», которая доставила его в госпиталь.

— Пожалуйста, не надо. Мне уже лучше, — пробормотал брюнет, даже не посмотрев на него. — Я останусь здесь, ладно? Здесь ведь можно ждать врача?

Сомерхолдер обернулся и посмотрел на доктора. Тот вздохнул.

— Да, можно, — произнёс он.

— Спасибо.

Только сейчас Йен вспомнил о том, что в ресторане их с Ниной ждали друзья. Он хотел позвонить кому-то из них и начал шарить по карманам в поисках мобильного телефона, но понял, что он остался в автомобиле: Сомерхолдер не успел его зарядить перед тем, как выехать, и поэтому поставил девайс на зарядку в машине. Он хотел воспользоваться стационарным телефоном в больнице, но вдруг услышал знакомый голос:

— Йен!

Брюнет обернулся и увидел перед собой Пола, Торри, Кэндис и Джо. Они были перепуганы до смерти, но в глазах каждого из них читалась невероятная радость вперемешку с отчаянием и болью: оказывается, такое бывает. Они знали, что сейчас жизнь Нины висит на волоске. Но Йен находился в сознании и, хотя у него на лице было множество ссадин, а сквозь тугую повязку на голове вновь начинала проступать кровь, он был жив. И это давало надежду.

— Господи, Йен… — прошептал Уэсли, приблизившись к другу и крепко его обняв.

— Я не мог позвонить… Простите, ребята… — пробормотал Сомерхолдер.

Он не мог даже спросить, как они узнали о ДТП: в сознании были отголоски мыслей о том, что, должно быть, они видели выпуск новостей по ТВ, но озвучить свои предположения у него не было сил. Сознание было спутано, и каждое слово давалось Йену с большим трудом.

— Йен, как ты? Что с Ниной? — несмело спросила Кэндис.

— Мы звонили в приёмный покой, но там нам ничего не сказали, — добавил Джо.

— Нина в операционной. Насчёт неё ничего неизвестно, мне самому сказали только, что у неё многочисленные травмы.

Мужчина сделал глубокий вдох, чувствуя, как горлу подкатывают слёзы. Он провёл руками по лицу.

— Я был за рулём… Этот урод на Mitsubishi вылетел на дорогу слишком быстро… Я пытался остановить машину, но её занесло. Самый сильный удар должен был прийтись на меня… — бормотал он, ощутив, как из глаз вновь потекли горячие слёзы. — Но на мне только пара царапин. А Нина и ребёнок…

Кэндис покраснела и поджала губы, поняв, что вот-вот заплачет сама. Джо приобнял жену. Она не хотела даже допускать мыслей о том, о чём говорил Йен. Они с Ниной только утром разговаривали по телефону, Кэндис слышала звонкий смех подруги, невообразимую теплоту в её голосе, когда она заворожённо рассказывала о том, как Сомерхолдер закончил ремонт в их новом доме за три дня, и искренне радовалась тому, что они помирились. Ещё совсем недавно Нина и Кэндис вместе ходили по детским магазинам, и Кэндис смеялась каждый раз, когда Добрев в шутку хваталась за голову от бесконечных списков всего того, что нужно купить к рождению ребёнка. Болгарка сильно волновалась и спрашивала у лучшей подруги, которая стала матерью почти полтора года назад, советов, а та её успокаивала и была уверена: этот малыш станет самым счастливым на свете, потому, что его родители уже любили его больше жизни.

А теперь Нины и ребёнка могло не стать. За её жизнь боролись лучшие врачи госпиталя, но они — всего лишь люди, и чудо в силах совершить не всегда. Каждый из друзей всеми силами старался отогнать от себя такие мысли, но это было сильнее их. И внутри всё холодело.

Всего одна минута могла перечеркнуть в жизни сразу нескольких семей всё то, о чём они мечтали.

— Йен, мы рядом, — прошептал Пол, положив руку другу на плечо.

— Я не знаю человека, который любит жизнь сильнее, чем Нина, — проговорила Торри. — Я верю, там, — девушка кивнула куда-то наверх, — есть справедливость.

Йен слышал слова друзей и был невероятно благодарен им за поддержку, но он не мог сказать ни слова, кроме слабого «спасибо», которое он произнёс одними губами. Его душа была словно бы не здесь — она осталась рядом с Ниной.

Йен, шатаясь, подошёл к ближайшему дивану и неловко плюхнулся на него.

Пол хотел было подойти к Сомерхолдеру и сказать ещё что-то, но он увидел, как тот закрыл глаза и сложил ладони перед собой, что-то шепча. Уэсли сразу понял всё: он молился.

Йен не знал слов ни одной молитвы, а в храме в последний раз был в день свадьбы Джо и Кэндис. Но сейчас именно молитва, обращение к кому-то, кто был действительно сильнее обстоятельств и его самого, простыми словами, идущими из самого сердца, которое кричало от невыносимой боли, были для него единственным выходом, потому что он знал: сам он помочь двум своим самым близким людям уже не может.