Шрифт:
Взгляды девушек встретились. Кэндис смотрела на Нину в упор и в её взгляде уже читала ответ на свой вопрос, но озвучивала его для того, чтобы Добрев призналась в этом прежде всего самой себе.
Болгарка вздохнула и отвела глаза, сделав глоток виски.
— Сейчас ты не хочешь видеть его по понятным причинам: ты злишься, в тебе говорит обида, омерзение, ещё тысяча негативных эмоций. А что ты будешь чувствовать, когда твоё желание исполнится?
В воздухе на несколько секунд повисла пауза. Что сказать, Добрев просто не знала, понимая, как хорошо за эти годы её изучила лучшая подруга.
— Господи, — вдруг пробормотала КэндиКола себе под нос, — мы прямо как о Волан-де-Морте разговариваем, «Тот-Кого-Нельзя-Называть» какой-то.
Выпитый мартини потихоньку путал сознание, а потому на ум порой приходили мысли, которые совершенно не относились к теме разговора. Однако сравнение Нину позабавило.
— Ну да ладно, мы отвлеклись от темы. Ну так что? — уже с большим напором спросила Аккола.
— Я вообще не думала о том, что когда-нибудь нам придётся сделать это снова, — наконец проговорила Нина, и её попытка уйти от ответа лишь подтвердила мысли Кэндис.
— Что и требовалась доказать, — фыркнула блондинка, делая несколько глотков мартини. — Нина, ты не забудешь просто так свои чувства к нему. И окончание съёмок тебе в этом не поможет, как не помог уход из сериала два года назад. Как ты не можешь это понять?
— Именно это самое отстойное в отношениях, — с какой-то ненавистью сказала Добрев. — Ты говоришь, что нужно посмотреть на ситуацию по-другому… — задумчиво произнесла она. — Как по-другому? Как…вот это вот, — болгарка развела руками, очертив в воздухе фигуру наподобие овала, — по-другому объяснить?
Блондинка потянулась к своему бокалу, но поняла, что он уже пуст, и попросила бармена налить ей ещё мартини.
— Нин, ты же знаешь, мужики — это вообще другая планета, — сказала она. — Они могут любить одну, а трахать, простите, ещё двадцать одну. Для них секс имеет совершенно иное значение, нежели для нас. Для них он часто идёт вразрез с чувствами. Физический процесс, не более. Не всегда, конечно, но всё же.
По мере развития разговора Кэндис становилось понятно, что Нина уже не закрывается от неё, как это было первое время, и готова обсудить произошедшее, поэтому постепенно Аккола теряла свою осторожность.
На мгновение у Нины потемнело в глазах. Она не поняла, что произошло, вдруг стало очень душно.
— Тем более если секс неосознанный, — закончила Аккола.
— То есть как — неосознанный? — не поняла подруга. — Кэндис, как секс может быть неосознанным?!
В тот момент Нина почувствовала, как горлу подкатила тошнота. Подурнело до такой степени, что девушка поняла: ей срочно нужно найти туалет.
Едва Кэндис открыла рот, чтобы пояснить сказанное, как Добрев, пробормотав что-то наподобие «извини, я сейчас приду» и прижав ладонь к губам, метнулась в глубь бара. По пути она столкнулась с Полом, едва не врезавшись ему в грудь.
— О, Нина, — только и смог проговорить он, но продолжить ему девушка не дала.
— Уэсли, где здесь ближайший туалет? — протараторила она, тряся руками, показав парню, что сейчас задержаться и поболтать с ним точно не сможет.
— По тому коридору до конца и направо, — рассеянно пробормотал поляк, махнув куда-то вдаль. — Нин, у тебя всё в порядке? — крикнул вслед он, хотя, конечно, было понятно, что ответа ждать не стоит.
Добрев только кивнула головой.
Но, оказавшись в туалете и отдышавшись немного, она почувствовала, что тошнота уже отступает.
«Что за ерунда…» — подумала болгарка, прижавшись выложенной плиткой стенке и почувствовав на спине её холод. «Мне, пожалуй, пора завязывать с виски», — проговорила про себя она, причину своего состояния «сбросив» на количество выпитого. Холодная вода помогла ей окончательно прийти в чувства, поэтому, умывшись и поняв, что дурнота больше не возвращается, она вернулась в бар.
— Что с тобой? — с беспокойством спросила Кэндис.
— Не знаю, — ответила Добрев. — Резко затошнило, добежала до туалета — отпустило.
— Слушай… — настороженно проговорила Аккола полупьяным голосом, — а может, ты того… Ну… Беременна?
Она озвучила первое предположение, которое пришло ей в голову.
— Нет, я просто бухая, — усмехнулась болгарка. — И от кого? Ветром надуло?
— Ну я не знаю, — развела руками блондинка, — я же не в курсе таких подробностей твоей личной жизни.
— Теперь знаешь, — пожала плечами Нина. — Мужика нет и не предвидится.
В этот момент, увидев рядом бармена, она позвала его и попросила принести стакан воды с лимоном. Подруга не сводила с неё глаз, и ей было искренне её жаль: ещё никогда она не видела Николину такой отчаявшейся, такой апатичной, такой усталой.