— М-м-м… — с нескрываемым наслаждением протянула девушка. — Что же?

— Мои чувства к тебе. Хочешь, могу доказать прямо сейчас.

Брюнет начал покрывать её шею поцелуями, а Нина, схватившись одной рукой за его футболку сзади на пояснице, не смогла сдержать стона. Кажется, в этот момент впервые ей удалось уйти из реальности и получить удовольствие от происходящего. Возможно, именно поэтому всё наконец-то начало выглядеть правдоподобно.

— Что, прямо здесь? — со смешком спросила «Елена».

— Ну, а почему бы и не…

— О господи! — слышится возглас Кэндис, появившейся на пороге комнаты.

Ребята мгновенно отстраняются друг от друга, и взгляд Сомерхолдера в образе Деймона ясно даёт ей понять: она не вовремя.

— Что, блондиночка, ты теперь вместо Гилберта-младшего? — с раздражением и усмешкой на губах спросил он.

— Стоп! — крикнул режиссёр. — Снято!

Крис с облегчением выдохнул: сцена, наконец, была отснята так, как он себе представлял.

— Вот теперь отлично. Молодцы, — одобрил он. — Можете же, когда хотите!

Гислер посмотрел на часы: было уже 15:03.

— Может, перерыв? — спросила Аккола.

— Да, наверное, нужно, — согласился Крис. — Пора обедать. — Ребят! — крикнул он, подзывая к себе остальных актёров, находившихся на площадке. — Перерыв полтора часа!

Постепенно народ начал разбредаться.

Конечно, режиссёр уже догадался о причинах такого внезапного разлада в работе. «Ну не иначе как снова не поделили что-то», — думал Гислер. «Хреново, когда вас с партнёром связывает ещё и работа. Разобрались бы поскорее, ведь видно же, что между ними всё равно что-то есть…»

Во время перерыва Нина почувствовала себя хуже и поэтому даже не смогла пообедать. К вечеру состояние Нины ухудшилось настолько, что она в перерывах между эпизодами отлёживалась у себя в гримёрке на диване под пледом: озноб становился всё сильнее. Режиссёр и коллеги уговаривали её уехать домой, но она наотрез отказывалась. Периодически ребята заходили к Нине, чтобы убедиться, что ей хотя бы не хуже, и принося какие-то средства, чтобы облегчить её состояние.

В гримёрную зашёл Йен с кружкой горячего чая. Внезапная болезнь девушки не на шутку его напугала.

— Нина, выпей, — тихо сказал он, протянув болгарке кружку. — Это крепкий чай, должно стать полегче.

Добрев уже плохо соображала, перед глазами всё плыло. Она взглянула на Сомерхолдера совершенно больными глазами и, приподнявшись на локтях, хотела было взять у него чай и поблагодарить брюнета, но в этот момент её сильно затошнило. Рефлекторно прикрыв рот рукой и даже не успев ничего сказать, болгарка вскочила с дивана и побежала в ближайший туалет.

— Ну это уже ни в какие ворота, — пробормотал Сомерхолдер, поставив кружку на стол.

Вернулась Нина только минут через пятнадцать, держась рукой за живот. Тошнота отступила, но началось головокружение и накатила какая-то необъяснимая слабость.

— Нина, тебе нужно домой, — сказал Йен.

— Нет, — мотнула головой Добрев. — Мне нужно отснять ещё две сцены. Это не так уж и долго. Да и мне уже лучше, — пробормотала она, но её внешний вид говорил об обратном.

У Йена рабочий день был официально окончен: все эпизоды с участием Деймона были уже отсняты. Решение он принял быстро.

— Тебе позволь, ты до посинения сниматься будешь, — сказал он. — Пошли, — чуть ли не приказным тоном проговорил он, протягивая болгарке её пальто.

— Слушай, хватит, — устало проговорила болгарка. — Я не пойду, дай мне спокойно доработать.

— Ну, не пойдёшь так не пойдёшь, — хмыкнул Сомер, пожав плечами, и в этот момент подошёл к девушке и подхватил её на руки.

От неожиданности та взвизгнула, даже толком не сразу поняв, что произошло.

— Что ты творишь? Отпусти меня! — крикнула она, ухватившись за рубашку Сомерхолдера.

Если бы Нина была в нормальном состоянии, ей бы, вероятно, всё-таки удалось заставить Йена остановиться, но сил бороться с ним у неё сейчас не было.

— Почему ты постоянно делаешь всё по-своему? — с раздражением спросила она. — Господи, как же меня бесит твоя самоуверенность… Оставь меня в покое! — Добрев несильно ударила кулаком ему по спине.

— Успокойся, — буркнул Сомерхолдер, кое-как открыв дверь гримёрной. — Сейчас приедешь домой, отдохнёшь, тебе станет лучше. Там хотя бы лекарства какие-то есть.