– Я здесь.

Картер обернулась. За спиной стоял Римус. В сером пиджаке и светлой рубашке небесно - голубого оттенка. Он улыбался так ярко и так нерешительно одновременно. Пожалуй, таким счастливым Джейн не видела его уже безумно давно. И причина странной улыбки и счастья Люпина стояла рядом с ним. Эми робко улыбалась, держась за локоть парня. Платье без декольте под цвет его рубашки на талии украшал большой белый бант. Вместе эта пара смотрелась так гармонично, так мило, что невозможно было не поверить в их счастье и их чувства. Словно сама трогательность и нежность выражались в них.

– Эми!
– радостно воскликнула Джейн, глядя на пятикурсницу.

– Привет, - засветилась Кингстон в ответ. Джейн перевела взгляд на сияющие глаза Римуса и обняла его без лишних слов.

– Ты молодчина, что сделал это, - прошептала она ему в ухо.
– Ни о чем не жалей.

– Спасибо тебе, Джейн, - так же шепотом ответил Римус, прижимая девушку к себе.
– Кстати, ты очень красивая.

– Спасибо, Рем.

Объятия разжались. И Джейн была рада за Лунатика. Он настрадался больше их всех и потому больше всего заслуживал быть счастливым. Джеймс старался не хмуриться, но у него это не очень получалось. А вот Питер и Эмили отошли в сторону. Должно быть пуффендуйке было некомфортно в компании мародеров, где она была совершенно чужой.

– Ой, смотрите, Дамблдор!
– воскликнула Амелия, указывая на сцену. Там действительно появился директор, готовясь сказать речь. Джейн честно собиралась его слушать, когда вдруг шеи ее коснулось горячее дыхание.

– Что между тобой и Джеймсом?

Сириус. Джейн не стала оборачиваться. И как он так незаметно успел оказаться у нее за спиной, миновав Амелию, Римуса и Эми. Джейн искоса взглянула на стоящего рядом Эдгара. Но, кажется, он не слышал. Или тактично делал вид, не позволяя себе влезать в чужие дела без приглашения.

– Ничего, - тихо фыркнула Джейн под начало речи директора.
– Что он тебе наговорил?

– В том-то и дело, что ничего, - голос Блэка казался почти ледяным.
– Он всегда мне все рассказывает. Но не сейчас. Но ты знаешь, что с ним. Скажи мне, Джейн.

Джейн резко обернулась и наткнулась взглядом на черноту глаз Сириуса. Темные, холодные, они подобно омуту затягивали до головокружения.

– Нечего говорить, Сириус, - Джейн покачала головой.
– Правда. Уже нечего.

Сириус, казалось, не поверил. Он долго и внимательно вглядывался в подружку, отчего той стало не по себе. Наконец, видя ее замешательство, Блэк отпустил короткий смешок и, наклонившись, прошептал:

– И когда ты успела стать красавицей, Котенок?

Джейн не сдержалась и насмешливо фыркнула. Вот теперь она узнавала своего Бродягу.

– Иди ты.

– Пожалуй, так и сделаю, - Сириус лукаво подмигнул.
– А то меня девушка заждалась уже.

– Хорошо, что ты еще помнишь о ее существовании, Песик.

– Не без твоей помощи, Киса.

Оставив последнее слово за собой, Блэк бесшумно ускользнул в сторону и оказался уже подле Амелии. Джейн встряхнула головой, отгоняя внезапно возникшие странные мысли. Улыбаясь только что произошедшему разговору, Джейн случайно взглянула на Джеймса, и улыбка тотчас испарилась. Каким же он был несчастным и потерянным. Сердце болело, видя Сохатого таким. Но не Джейн в этом виновата. Картер решительно отвела от него взгляд на Боунса.

– Интересно?
– спросила она, указывая на Дамблдора. Эдгар усмехнулся.

– Думаю, ты не пожалеешь, что пропустила, - ответил он.

Вскоре речи были закончены, на сцену поднялись музыканты, и начались танцы.

========== 48. ==========

Джеймс с самым хмурым выражением лица сидел около стены, скрестив руки на груди. В руках он с силой сжимал сорванную с шеи красную бабочку. А глаза пристально наблюдали за танцующими. Вот Эванс смеется со своим рослым парнем с седьмого курса. Красивая, яркая, умная. Что чувствует он, глядя на нее с другим? Это не похоже на то раздражение, что охватывало его прежде, при виде Лили со Снеггом. Может, дело в том, что этот парень не слизеренец? Джеймс глубоко вздохнул. Зачем обманывать себя? Дело не в Лили, и не в Снегге. Дело в нем.

Вот Питер неумело кружит вокруг своей подружки. Такой же нелепый и рассеянный, как всегда. Вон Фрэнк Долгопупс и его Алиса обнимаются у дальнего столика, шепчась. Счастливая парочка с грандиозными планами на светлое будущее. А вон Маккинон стоит у стенки с беспокойным видом и высматривает кого-то в толпе. Глядя на тоскливые глаза Марлин, Джеймс видел в ней себя. Такую же потерянную, брошенную тем, к кому рвется сердце. Оставленную в одиночестве со своим чувством, не дающим покоя. И взгляд ее словно искал чей-то ответный. И не находил.