Серые камни стали буквально черными от крови. И Джейн ощутила неприятный металлический вкус во рту. Они остались здесь. Все пятеро. Мистер Гвин лежал на животе, и из-под него вытекала огромная кровавая лужа. На затылке сияла рана, и мелкие противные мушки уже кружили над ней. Его жена была рядом. На бледном лице застыл ужас, а в остекленевших глазах отпечаталась боль. Горло ее было покрыто царапинами почерневшей крови. Взглянув на изломанные руки и окровавленные ногти, Джейн поняла, что миссис Гвин сама изодрала свою шею. Как знать, что было с ней во время пыток. Быть может, безумие.

Мартин Гвин лежал чуть в стороне. И горло его было раскроено от уха до уха. Кожа распухла в месте разрыва, а некогда красивое лицо почернело. И там, под раскромсанной кожей, виднелся обрубленный пищевод. Кровь до сих пор не переставала течь багровыми реками. И окрашенные ей мышцы и мясо были вытащены наружу. И сама дыра чернела бездонной пропастью.

Джейн прижала ладонь к лицу, слабо пискнув. Ее чуть не стошнило. Она не хотела этого видеть. Но все равно смотрела.

Медленно повернув голову влево, Джейн замерла в испуге. Она знала, что раз видит это, значит, Гвин здесь. Ведь это его воспоминания. И, наверное, догадывалась, что увидит его именно с ней.

Мерлин сидел на коленях, сам весь покрытый чужой кровью. Лицо его было белее снега, а из глаз тихо лились дорожки слез. Роза Смит лежала у него на руках. Он обнимал свою мертвую девушку, прижимая к себе ее сломанное хрупкое тело.

Сдерживая панический порыв сорваться и убежать прочь, забиться в угол и зажмуриться, Джейн медленно подошла к своему преподавателю. Другие мракоборцы о чем-то тихо разговаривали. Их было много, не менее десяти. Один из них, самый старый, накрывал тела принесенными из дома одеялами.

– Роза… - шепот Мерлина больше походил на горячку.
– Роза…

«Я подруга мародеров, - стиснула зубы Джейн.
– Я не боюсь. Я должна это увидеть». И она подошла совсем близко и взглянула на Розу Смит.

Это было правдой. Такое красивое, живое и жизнерадостное лицо было изуродовано. Страшные раны исполосовывали все лицо вдоль и поперек, не оставляя ни одного свободного участка. Даже губы были покрыты порезами, как и закрытые веки.

Но не это было самым ужасным. Желтая блузка девушки стала коричневой. По центру грудь ее была разорвана, и оттуда поднималась кровь. Самого разреза и опустошенной грудной клетки не было видно из-за воротника блузки и объятий Гвина. Но Джейн знала, что там нет сердца.

Она отвернулась, слыша, как ее собственное бешено стучит от страха. Тот, кто сделал такое, должно быть, не имеет сердца вовсе. И не должен зваться человеком.

И Джейн ощутила боль. Огромную нечеловеческую боль. И пустоту. Тьма отчаяния, тоски и горя охватила ее. И ничего не осталось в мире - только одно желание, умереть вслед за теми, кто был его жизнью, его миром, его семьей.

Родители. Брат. Сестренка. И девушка, которая через две недели должна была стать его женой. Все они были мертвы.

– Не оставляй меня, - лихорадочно бормотал Мерлин, прижимаясь губами к окровавленным губам Розы.
– Ты обещала мне…

Его плечи затряслись в беззвучном плаче.

– Это я виноват… Простите меня… Это я… Мама…

И Джейн видела в нем маленького мальчика. Который с этой минуты стал мертв. И мир его отныне и навсегда поглотила разрушительная бесконечная тьма. И сердце его было так же вырвано из груди и разбито.

– Пожалуйста, хватит!
– воскликнула Джейн, боясь, что это чувство всепоглощающей пустоты захватит ее целиком. И лишь когда туман вспыхнул вокруг, Картер упала на пол, пытаясь успокоиться. Но сломанный шепот Гвина и кровь все еще стояли перед глазами. Проведя рукой по щекам, Джейн поняла, что плачет. Как плакала в день гибели своей семьи. Так и сейчас оплакивает убитых Гвинов. Она никогда не знала их на самом деле. Но ей хватило того, что она видела, что чувствовала…

– Профессор… Довольно, прошу вас.

Но Гвин так не считал.

Туман рассеялся, и Джейн оказалась в каком-то темном помещении, освещенном лишь несколькими свечами.

Профессор Гвин прижимал к полу мужчину, наставив палочку ему в горло. Вглядевшись, Джейн узнала его. Жрец Древней магии. Тот самый, с кем Гвин сражался в лесу. Но разве он не погиб, поверженный мракоборцем?

Джейн никогда не чувствовала такой ненависти. Даже к своей бабушке. Даже к Малфою и его слизеринским приятелям. Ни к кому. Эта ненависть была всепоглощающей, бездонной и черной. Ядовитой и ледяной. Убийственной и непоколебимой.

– Ты отнял моего брата, мое сердце, - прошипел Жрец с усмешкой.
– И я отплатил тебе тем же!

– Ты убил всю мою семью! Ты пытал их, а потом зарезал, как скот!
– выкрикнул Мерлин. Никогда прежде голос его не звучал с такой злостью.

– Предпочел бы, чтоб я убил только твоего братика?
– Жрец издевался.

Мерлин ткнул палочкой ему в шею, и на короткий миг Джейн показалось, что сейчас он просто проткнет горло Жреца насквозь, но этого не произошло.