– Разве я не могу общаться с другими девушками…

– Это не одно и то же.

Кажется, гнев Блэка тоже исчез. Он сразу как-то сник и тяжело покачал головой из стороны в сторону.

– Лили почти влюбилась в тебя, - прошептал он.
– И когда это случится, сможешь ли ты устоять? Я не говорю, что ты не любишь Джейн, любишь и очень сильно, я вижу. Но Лили… твоя давняя мечта и цель. Не захочется ли тебе попробовать, какого это, быть с ней? С той, кого ты так добивался и сумел добиться.

Джеймс молча воззрился на друга. Он понял все, что тот имел в виду. Лили и в самом деле теперь относилась к нему по-другому. Только ему теперь это было не нужно. Поздно. Он выиграл этот трофей когда перестал в нем нуждаться. В памяти всплыл образ Эванс. Прекрасная, рыжеволосая, зеленоглазая, она игриво повела плечиками и улыбнулась. И тут же сменилась образом Джейн. Совсем не похожая на нее, вечно лохматые темные волосы, горящие карие глаза, дерзкий взгляд, полный азарта. Вечно исцарапанные руки. Вот она смеется над чем-то. Вот смотрит на него, и сердце замирает. А вот они стоят совсем близко, и Джейн целует его с таким огнем, с такой страстью и любовью, что голова идет кругом.

Джеймс медленно переводит взгляд на Сириуса.

– Я не ты, Бродяга, - уверенным тоном произносит он.
– Для меня все это не соревнования и не трофеи. И мне не нужна Лили. Уже нет.

Джеймс сжал губы и, не дожидаясь ответа, пошел прочь. Его уже давно заждались на тренировочном поле. А если гриффиндорцы желают взять кубок, не стоит их капитану прохлаждаться.

Финальный матч состоялся в субботу. Джеймс проснулся очень рано. От волнения желудок скрутило в узел. Друзья еще спали в своих кроватях, довольные и беззаботные. А вот Сохатому больше не спаслось.

Одевшись, он спустился вниз и решил выйти на улицу, чтобы первым оценить погодные условия, в которых командам предстояло провести решающую игру.

– Джеймс!

Губы Джеймса сами расплылись в улыбке от уха до уха, когда он услышал знакомый голос. Обернувшись, он увидел спускавшуюся к нему Джейн, полностью одетую и совсем не сонную.

– Кажется, кто-то потерял сон перед важной игрой, - ухмыльнулся Поттер. Джейн улыбнулась в ответ. Глаза ее сияли лучами утреннего солнца.

– Как и всегда. А вот чтоб ты лишился покоя, вижу впервые.

Картер лукаво повела бровями, продолжая улыбаться.

– Хочешь, чтоб я сказал, что чертовски волнуюсь?
– спросил Джеймс шутливым голосом.
– Что от ожидания у меня сводит всё внутри, и дыхание срывается?

Он выдавал правду за шутку, но по взгляду Джейн знал, что она-то поняла, что он чувствовал сейчас на самом деле.

– Нет, - Картер покачала головой.
– Я и так знаю.

– Вот как. А знаешь, что мне поможет?

Джеймс обнял девушку за талию и притянул к себе.

– Я думала, речь о плотном завтраке, - ахнула она. Джеймс ухмыльнулся и подмигнул.

– Да. Тобой.

И поцеловал ее.

За завтраком Джеймс и Джейн сидели не с мародерами, а с командой, как всегда в день игры. Вся школа гудела от волнения, особенно Гриффиндор и Слизерин. В сегодняшнем матче определялось имя обладателя кубка этого года. Джеймса заметно трясло от волнения. Это был первый год его капитанства. И он не мог его проиграть.

К команде то и дело подходили пожелать удачи.

– Удачного вам ветра и солнца, - улыбнулся Римус, пожимая руку Джеймсу, а затем обнимая Джейн.

– Спасибо, Лунатик, - кивнул ему в ответ Поттер. Пока Люпин еще о чем-то шептался с Картер, к Джеймсу подошел Питер.

– Вы победите сегодня, Сохатый, - пискнул он, предвкушая восторг от игры.
– Я знаю.

– Я тоже, Хвост, - уж перед ним-то Джеймс не собирался раскисать. И хлопнул друга по плечу. Все-таки Питер такой милый, когда не трусит. Что бывает не так уж и часто. Джеймс улыбнулся этой мысли, он озвучивать ее не стал. Когда Питер отошел к Джейн, сзади Джеймса обхватил за шею Сириус.

– Порви эти слизняков на шарфики, Сохатый, - ухмыльнулся Блэк. И Джеймсу сразу стало как-то легче. Поддержка лучшего друга была ему безумно необходима. Сильнее, чем он показывал. Но Сириус-то знал правду. Всегда знал.

– Обязательно, Бродяга.

Они хлопнули ладонями, и Джеймс обернулся к команде.

– Пора, друзья!
– воскликнул он. Все сразу стихли. А затем поднялись и последовали за своим капитаном из Большого зала. Вслед им неслись крики, пожелания удачи или наоборот. Джеймс старался игнорировать и то, и другое. Единственное, на чем он был сосредоточен сейчас, это предстоящая игра. И ничто другое не имело смысла.