Сириус искренне не понимал, как можно быть такими упрямыми баранами - сначала бегать друг от друга полгода, отрицая очевидное, затем цепляться друг к другу из-за каждой мелочи, ломать все, что так долго и тяжело строилось. Если бы только на месте Поттера был сам Блэк, если бы Джейн выбрала не Сохатого, а Сириуса… Всё было бы иначе. Бродяга бы не вел себя так. Он понял, что Картер перестала быть его другом задолго до того, как это же осознал Джеймс. Просто внезапно осознал, что единственная девушка, с которой он действительно может быть собой - это его Котенок. С ней не нужно притворяться, с ней интересно и весело. И ее взрывной характер - то, что нужно. Она единственная не пускает по нему слюни. Не смотрит с обожанием, как остальные. Она особенная. Незабываемая. С ней Сириус чувствовал себя настоящим.

Он и с ее подружкой, Амелией, начал встречаться лишь для того, чтобы попытаться вызвать в Картер ревность. Только не сработало. Потому что именно тогда что-то между Джеймсом и Джейн сломалось. Поттер начал ревновать ее к Гранту, Картер его - к Эванс. И Сириус видел, как на его глазах рушится мечта. Даже когда эти двое еще не понимали, что происходит между ними, и никто другой более, Бродяга уже видел, что начинается. И ничего не мог с этим поделать. Возможно, ему стоило начать действовать активней, бороться за Джейн. Но как мог он, если Картер уже выбрала Сохатого, пусть даже еще не осознавала этого? Если она его уже любила? Может, если бы Бродяга был таким же, как все в его семье, истинным Блэком, он бы сделал все, чтобы Картер была с ним. Но предать Джеймса он не мог. И потому сейчас ему оставалось лишь наблюдать за тем, как его лучшие друзья пытаются выстроить свои отношения.

Урок прошел незаметно, так как был полностью теоретическим, а потому Сириус просто пропустил большую часть материала мимо ушей, поглощенный собственными мыслями. Джеймс не сказал ни слова больше, но Бродяга видел, как сильно друг переживал эту ссору. Вместе друзья вышли из кабинета. У дверей их ждала Лили.

– Привет, Джеймс, - солнечно улыбнулась Эванс. О, Сохатый, ты все-таки добился ее внимания. Неприступная староста влюбилась в Джеймса. Только поздно. Случись это раньше и, как знать, может, и у Сириуса был бы шанс на свою счастливую сказку.

– Привет, - буркнул Поттер, не останавливаясь. Прекрасное личико Лили стало разочарованным. Сириус лишь, поджав губы, пожал плечами, встретившись с ней взглядом. И поплелся за Сохатым. Уже на лестнице их нагнали Питер и Джейн.

– Травология?
– спросил Хвост. Безусловно, он и так знал, что да, но уж слишком высоким было напряжение в их компании сейчас. Наверное, потому, что его излучали Джеймс и Джейн. Невольно Сириус подумал, как сильно им сейчас не хватает Римуса. Уж мудрый добрый Лунатик нашел бы способ примирить Джеймса и Джейн. Ну, или хотя бы подтолкнуть их к этому. Он бы подобрал нужные слова, будь рядом. Но сейчас он сидит, запертый в больничном крыле, и, наверняка, читает. Хотя нет. В больничном крыле все еще лежит Боунс. Значит, Люпина скрывают до ночи где-то в другом месте. Но какая разница? Им все равно нельзя увидеть его, чтобы не вызвать подозрений. До ночи.

На травологии все ученики разбились на тройки для работы. Джейн присоединилась к Марлин Маккинон и Микки Смиту. Сириус же остался с Джеймсом и Питером. Ученикам требовалось очищать кусты эвридики от зимних листьев, чтобы скорее смогла проклюнуться новая весенняя листва. Именно из нее летом можно будет получить настойку, являющуюся незаменимым компонентом многих распространенных зелий. Часть сбора пойдет в аптеку в Косом переулке, часть - останется в запасах школы. Сохатый явно пытался разгрузить себя от плохих мыслей и болтал с Питером. И если Хвоста это могло обмануть, то никак не Блэка. За напускной бодростью он видел растерянного и сердито Джеймса.

Набрав очередное ведро листьев, Сириус потащил его в дальний конец теплиц, где из отходов была устроена специальная компостная куча. Вывалив листья, Бродяга развернулся и тут же получил ощутимый удар ведром в живот. От боли и неожиданности на миг все потемнело перед глазами.

– Прости, прости… - залепетала Амелия.
– Я не думала, что ты так резко повернешься. Я не хотела, прости меня! Сириус…

Зрение пришло в норму, и боль отпустила. Выдохнув, парень потер живот, то место, куда пришелся удар. А затем взглянул на Амелию. Виноватое напугано личико, еще совсем детское. Пожалуй, это ему впору просить прощения, а не ей. Ведь она всего лишь случайно ударила его ведром, тогда как он разбил ее сердце.

Сириусу действительно было жаль. В особенности, что он вообще решил впутать ее во все это. Жаль, что пришлось использовать ее чувства. И, наверное, уйти - было единственным верным выходом. Потому что, какой бы хорошей она ни была, Бродяга не мог ее полюбить. Каждый миг рядом с ней он не переставал думать, что здесь должна быть Джейн.

– Не извиняйся, - ответил Сириус.
– Это я виноват, иду и не смотрю, куда.

Амелия сжала губы.

– И все же… Прости.

«Это ты прости меня».

– Не стоит, - Блэк ослепительно улыбнулся.
– В конце концов, твоя попытка убить меня не увенчалась успехом.

Амелия рассмеялась, опустив голову. Ведро ее было полно листьев.

– Давай помогу, - Сириус подхватил его и высыпал листья.
– Держи.

– Спасибо.

Вместе они пошли обратно.

– Слушай, что это сегодня утром было?
– поинтересовалась по дороге Амелия.