Джейн бы и хотела соврать, но не могла. Слишком она устала от этого. Возможно, Гвин был прав, и ей давно стоило все рассказать хоть кому-нибудь.

– Кое-что - да.

Разговор с Гвином состоялся в последние выходные октября. Прошло уже две с половиной недели, а Джейн не продвинулась в своем расследовании ни на дюйм. И до сих пор не рискнула доверить свою проблему никому.

– Ты же знаешь, что можешь мне рассказать.

– Знаю. Но не сейчас.

Сперва Джейн хотела убедиться в том, что выход есть. Или - что нет.

– Представляешь, кое-что происходит со мной, - Джейн горько усмехнулась, опустив голову.
– Я пытаюсь разобраться, мне сказали, что ответы есть в книгах, в Особой секции, но я не представляю, как туда попасть, а в общих книгах ничего нет…

– Кто сказал?

– Гвин.

Эдгар нежно коснулся плеча Картер. И Джейн ощутила прилив силы. То, что было с ней каждый раз рядом с Боунсом. Когда две стороны медали становились целой.

– Ты ведь скажешь мне когда-нибудь, - мягко произнес он, не настаивая и не злясь на ее секреты. И Джейн тихо ответила:

– Однажды.

***

– Прекрати, - рассмеялась Джейн, сталкивая руку Джеймса со своего живота. Но Джеймс и не подумал так просто сдаться, продолжая пальцами вырисовывать по футболке Джейн круги. От щекотки ей было смешно. Она вновь рассмеялась и легонько ударила ладошкой Поттера в плечо. Это рассмешило и его.

– Еще скажи, что тебе это не нравится, Картер.

– У меня от смеха живот скоро заколет, Джеймс.

Поттер фыркнул и убрал руку. Они лежали рядом на мягком пледе посреди теплицы. Здесь было тепло, и пахло растениями. Садом. Августом. В конце ноября. Через стеклянную крышу виднелись холодные голубые звезды. Рядом с пледом валялась мантия-невидимка, стояла бутылка с вином, два бокала и тарелочка с фруктами и печеньем - то, что Джеймс тайно сохранил с прошедшего Дня Рождения Сириуса.

– Даже не верится, что мы здесь последний год, - потянул Джеймс, задумчиво глядя в небо.

– Да, - согласилась Джейн, тоже устремляя глаза к звездам, сияющим в темноте.

– Куда ты после школы? Домой?

Джейн не знала. Она не представляла, как вернется туда, к бабушке, в мир без магии и друзей. В мир, где после смерти семьи, у нее не осталось ничего.

– Переезжай ко мне.

– Что?!

Джейн стремительно повернула лицо в сторону парня. Тот тоже теперь смотрел на нее и был крайне серьезен. Без тени шутки. Такой взрослый. Уже не мальчик.

– Правда, Джейн, - кивнул он.
– Зачем тебе возвращаться туда? Тем более сейчас, когда Пожиратели нападают на все подряд. Нам нужно держаться вместе. Всем нам. Я уже говорил об этом с Бродягой и Лунатиком.

Джейн растерянно молчала. И сердце ее билось часто-часто. Она едва улыбнулась в ответ.

– И что мы будем делать?

Поттер игриво ухмыльнулся.

– Что-нибудь придумаем.

– А сражаться? Война же.

– Да, будем сражаться.

– А потом? Что будет потом?

Ладонь Джеймса мягко прикоснулась к щеке Джейн, и девушка ощутила приятное тепло. Не отрываясь, они смотрели друг на друга, и Сохатый ответил:

– Потом будет счастье.

Губы сами расплылись в широкой улыбке. Джеймс засветился в ответ ярче всех звезд над головой, а затем притянул девушку к себе и обнял. Джейн положила голову ему на грудь, слушая, как бьется самое любимое сердце.

– У нас будет чудный дом, - мечтательно потянул Джеймс, - с белым заборчиком. И садом. Большим-большим. В нем будут расти ромашки. Ты же любишь ромашки?

– Больше всех.

– Что, даже больше меня?

– Сложный выбор.

Джеймс фыркнул и вновь заговорил:

– По вечерам мы будем сидеть у камина, пить горячий шоколад и разговаривать.

– И с нами будет сидеть большой пес, - добавила и свое маленькое желание Джейн. Сколько она себя помнила, всегда хотела иметь собаку, но родители ее так и не завели. А затем Джейн уехала в Хогвартс, и вопрос перестал иметь всякий смысл.