– Вы знаете, кто я. И пусть я не был вашим непосредственным повелителем, ведь вы всегда были горды и обособлены, я был посредником между спектрумами и Хоггом. На основании этого факта я беру на себя смелость попросить сохранить жизнь Азот, единственной яшинто, пришедшей тогда на Зов. Я не знаю ее идей, знаю лишь, что она допустила ошибку и сожалеет об этом. У каждого из нас есть это право - право на ошибку. Я свое уже истратил. Лаурон - ни в чем не повинный мальчик. Кроме того, он - мой брат. Я прошу сохранить жизнь этим двоим. Таков мой голос.

– Что ты несешь?
– прошипела мне на ухо Силна. Я увидел ее испуганно-бешеные глаза, она смотрела на меня, как на сумасшедшего. Что ж, я мог ее понять: мои речи звучали весьма необычно. Впрочем, Вартран ничуть не удивился. Он кивнул и еще пристальней уставился на меня, склонив голову набок. Взгляд был немного птичьим, как у полярной совы, выжидающе следящей за жертвой.

– Все это прекрасно, но высшие силы распорядились иначе. Ты считаешь себя настолько великим, что вправе перечить им? Впрочем, никто не удивится, если это так, - от этих слов кровь громко застучала в висках. Неоправданное напоминание о том, что я меньше всего на свете хотел вспоминать. Вартран смотрел с легкой усмешкой, создавалось впечатление, что он ждет от меня какой-то определенной реакции. Вопрос в том, какой...

– Я говорил, что ошибся. Давайте не будем разводить интриги, д'эн Вартран. Я уважаю вас и хочу знать ваше решение, - как можно тверже произнес я, выдерживая на себе испытующий взгляд. Вартран улыбнулся уголками тонких губ. Что ж, видимо, такого хода с моей стороны он не ждал. И сейчас был доволен тем, что я разнообразил старую, как мир, игру.

– Перейдем к делу? Хорошо. Ты просишь за жизнь этих двоих и хочешь знать, какое влияние оказывает твой голос на общий вердикт, я правильно понял?
– я кивнул, не выдавая волнения. Вартран сделал шаг ко мне, изучая что-то в моем лице, а может, в ауре. Что-то, чего я не мог разглядеть. От этого мурашки бежали по коже, и, хотя ветер прекратился, казалось, что под шубу задувают ледяные порывы.

– Я бы сказал, что да, твой голос важен. И да, я бы оставил жизнь этим двоим, раз ты просишь за них. Но не мне принимать это решение. Я думаю, ты не сочтешь слишком большой честью спросить об этом у тех, кто принял это решение, - по рядам яшинто пронесся ропот, напомнивший белую поземку. Я с недовольством уставился на Вартрана. Чего он хочет от меня?!

– Прямо под очагом д'Афатонито стоит одноименная гора. Тебе нужно всего лишь взойти на нее и поговорить с Люциа или, на центральном наречии: Теми, Что Творят Огонь. Они прямо ответят тебе, принята твоя просьба, или отклонена.

Я проследил за длинным и тонким пальцем Вартрана. Прозрачный ноготь указывал на гигантскую гору. Да, ее не спутать ни с чем: высокая белая громада, вершиной уходящая в горящее небо. На вершине, если присмотреться, можно было разглядеть плато. Что ж, кто-то наверняка проходил этот путь. Одно "но" - этот кто-то определенно не был человеком. Прямо над горой полыхало небо, как будто расколотое на две половины, а из кусочка между черной броней лился свет, яркий и сверхъестественный. Складывалось впечатление, будто бы раскол произошел над вершиной горы, отсюда, вероятно, и пошла легенда яшинто. Легенда ли?..

– Я согласен, - твердо объявил я, стараясь не ловить многообещающий взгляд Силны. Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться: жизнь моя стремительно приближалась к финалу, удерживаемая чудодейственным снадобьем моей знакомой лекарки. Я больше не боялся смерти, нет, я понимал, что смерть была бы для меня самым простым и приятным исходом. А для того, чтобы обрести покой мне необходимо всего лишь исправить свои ошибки. Возможно, там, на горе, я искуплю свою вину и узнаю, как уничтожить черную пиявку. Или просто умру, что маловероятно, ибо меня не для этого возрождали.

По рядам яшинто опять пронесся ропот, но я не обращал на них внимания. Я бросил взгляд на Азот: она не смотрела мне в глаза, а по-прежнему стояла, словно прибитая гвоздями. Она как-то обмякла, обычно напряженные мышцы не удерживали хрупкое тело. Волосы закрывали лицо, и я задохнулся от жалости, когда увидел ее глаза из-под синих прядей. Подумать только, еще какие-то несколько часов назад она чувствовала себя замечательно в близкой ей стихии, и я восхищался ее изяществом и органичностью грации. А теперь она безжизненно смотрела в пустоту, несчастная и потерявшая смысл. Лаурон на удивление неплохо держался: на обычно бледном лице даже проступил румянец, а в глазах горела жажда борьбы. Похоже, без груза пиявки и дурмана парень был вполне вменяемым.

– Все будет хорошо, я обещаю, - сказал я им, надеясь, что меня расслышат. Вартран ухмыльнулся, но я не обратил внимания: не ему это было сказано. Азот прошипела, не поднимая головы, страшным, чужим голосом:

– Ты глупый наивный мальчик, Виктор, таким и умрешь... Иди, убивай себя, все равно тебя не переубедишь...

Я улыбнулся: Азот в своем репертуаре. Неверия в мои силы. Что ж, может и разумно, но я с такой позицией не согласен.

– Да, веры в меня от тебя я не дождусь никогда, как и одобрения. Неблагодарное дело - быть твоим другом, - заявил я, ухмыляясь в ответ Вартрану. Азот помолчала, оценивая мои слова, и вдруг подняла голову. Если бы яшинто умели плакать, она бы расплакалась, в этом я уверен.