По мере того как я продвигался вперед, дорога становилась пустыннее, возделанные поля стали попадаться реже и сменились эвкалиптовыми рощами и зарослями папоротника.

Когда стемнело, я свернул в сторону от дороги и, разложив костер, расположился на ночлег.

В Виктории путешественнику незачем заботиться о ночлеге. Как истинное дитя природы он может прилечь под любым деревом в лесу, и ему не грозит там никакая опасность. Диких зверей нет, нет и враждебных туземцев. Точнее было бы сказать, что нет никаких туземцев, настолько быстро они вымирают.

Еще в начале XX века на всю Викторию оставалось не более нескольких сотен коренных жителей Австралии. Они влачили жалкое существование, и местные власти нашли для них довольно своеобразное применение. Пользуясь близостью туземцев к природе, они стали тренировать их в качестве людей-ищеек для поимки скрывающихся в лесах преступников. В настоящее время остатки туземных племен сохранились только в малонаселенных районах материка, главным образом в центральной пустыне и в северной тропической зоне.

Единственную опасность для путешествующего по Австралии представляют змеи. По ночам змеи спят и начинают двигаться только тогда, когда уже пригревает солнце. Поэтому перед сном всегда надо убедиться, что поблизости их нет. Отсюда простое правило: смотри в оба вечером и вставай рано утром.

Утомленный дневным переходом, я крепко заснул у догорающего костра. Вокруг царила полная тишина, не нарушавшаяся даже голосами ночных птиц и зверей.

Не знаю, долго ли я спал, но через некоторое время проснулся от ощущения бьющего мне в глаза яркого света. Думая, что настало утро, я быстро приподнялся и, к своему удивлению, увидел, что кругом по-прежнему царила ночь, но мой костер, который я считал погасшим, ярко пылал, и около него, уткнув голову в колени, сидела сгорбившись долговязая фигура.

Заметив, что я проснулся, незнакомец поднял голову и сразу заговорил:

— Я увидел костер и решил пристроиться к твоему огоньку. Ничего не имеешь против?

— Очень рад, очень рад, — гостеприимно откликнулся я.

— Куда держишь путь? — последовал основной и неизбежный вопрос всех путешественников.

— На восток, — неопределенно ответил я.

— А я хотел бы пробраться в Валгаллу; выходит, что нам по дороге. Давай двинемся вместе. Я вижу у тебя ружье — это пригодится.

«Нечего сказать, жирных обедов можешь ты ожидать от моего ружья», — подумал я, вспоминая хохот кокабурры и жестких, как старая резина, какаду.

Спутника моего звали Джек, и это обыденное имя как нельзя больше подходило к его обыденной личности. Он был уроженец Австралии и много путешествовал по ней, но мог рассказать очень мало интересного о своей родине. Высокий, худощавый, со скучным голосом и маловыразительными глазами, он скитался по дорогам и селениям Австралии, стараясь по возможности утолить голод, избегая по возможности работы и оставаясь совершенно равнодушным и к интересам человеческого общества, и к красотам природы.

Обычные при первой встрече вопросы были быстро исчерпаны, и мы стали устраиваться на ночлег.

— А ружье у тебя заряжено? — с беспокойством спросил Джек.

— Заряжено.

— На ночь надо обязательно разрядить. Я знаю такой случай: двое товарищей спали в лесу. Один со сна чего-то испугался, вскочил и спросонок застрелил своего спутника. На ночь надо обязательно разряжать!

В голосе Джека было столько искренней суетливой тревоги, что я уступил его просьбе и впоследствии на каждом ночлеге всегда разряжал ружье.

Костер догорал. Сыроватые смолистые ветви эвкалипта тускло рдели, окутанные струйками белого дыма. Звездная, неизменно безоблачная летняя ночь снова охватила маленький придорожный лагерь. На смену рассеявшемуся запаху дыма пришел легкий целебный аромат эвкалиптовой листвы.

Утром, несмотря ни на какие предостережения, мы проснулись довольно поздно, и я первым делом углубился в изучение по карте дальнейшего маршрута. Выяснилось совершенно непредвиденное обстоятельство: еще через десяток километров населенные места кончались, и между нами и Валгаллой, в сердце Голубых Альп, простирался громадный заповедник, где была строго запрещена охота и рыбная ловля. А ведь у нас не было совершенно никаких запасов!

Пока я ломал себе голову в поисках выхода, Джек флегматично жевал застрявший у него в кармане огрызок жевательного табака, и я понял, что бесполезно ожидать от него совета.

В конце концов я принял следующий план: спрятав ружье в разобранном виде в мешок, мы пройдем форсированным маршем по главной тропе до центра заповедника, а оттуда резко свернем на юг и будем пробираться к поселку Фюмайна, расположенному в 18 километрах от перекрестка. Там, на пустынной тропинке, можно будет даже рискнуть поохотиться. Судя по расстоянию, на весь переход нам потребуется не более трех дней. План казался мне простым и не особенно рискованным.