Тимо тоскливо вздохнул и положил голову на сложенные на столе руки. Зачем, ну зачем она так совершенна? Он считал, что вполне способен рассматривать этот нелепый брак как фикцию, фальшивку, но… в какой-то момент сделка с вампирами из Эргона стала для него пыткой. Сладострастной, лишающей покоя и ясности мыслей.

Когда же это случилось? В какой из моментов он стал смотреть на медноволосую красавицу как на самую прекрасную и желанную из женщин? Тимо прожил достаточно долго, чтобы безошибочно определить – он влюбился. Безнадёжно и пылко, как глупый мальчишка. Он обожал в ней решительно всё: кроткую улыбку, тихий нежный голос, добрые руки, прикосновение которых снимало любую усталость и головную боль. Сулла, такая милая и домашняя, сияющая каким-то внутренним светом, смывавшим его тёмные мысли и желания… Сулла, боявшаяся его, как огня, бледнеющая, стоило только Тимо взглянуть в её сторону. Она ненавидит его – сделал вывод Император, тупо разглядывая стопку непроверенных ещё бумаг и корреспонденции. Конечно – невесёлая улыбка тронула его красиво очерченные губы – он сам всё сделал для того, чтобы отстраниться от неё как можно дальше. Не отвечал на робкую улыбку, был подчёркнуто холоден и вежлив как с незнакомкой, при любом удобном случае высмеивал мельчайшие промахи девушки. По её бархатным щёчкам катились слёзы, когда она думала, что он не видит. Но Тимо видел и чувствовал, что ранит её. От этого всё внутри переворачивалось, и Император в такие моменты понимал, как жалок. Именно – жалок! Чтобы избавить себя от душевных терзаний, он был готов унижать и топтать гордость самой любимой, восхитительной, божественной, изысканной…

Так не могло продолжаться. Но прежде, чем он мог понять, что творит, уже говорил ранящие её колкости, улыбался так, как, должно быть, сам владыка Эргона не смог бы. В Айроне человечности было больше, чем в нём! Тимо сжал гудящую голову руками и сдавленно застонал. Ну что же он за чудовище? Похотливый, жестокий, властный тиран!

Ах, как бы ему хотелось сжать её в объятиях, услышать, как она тихо смеётся над этим мальчишеским порывом. Только для него! Как улыбается, произносит его имя – без страха и затравленного взгляда потрясающе изумрудных глаз.

– Сулла… – он прошептал её имя словно падший ангел в молитве отвергнувшим его Небесам. – Сулла, пожалуйста… прими меня таким, какой я есть… разгляди, пойми, полюби меня…

Он понимал, что просит слишком многого, скорбно улыбнувшись в насмешку над самим собой. Понимания захотелось? Любви? Поздновато спохватились, Ваше Величество! Тимо едва не рассмеялся коротким, лающим смешком. Проваливайте в ад, сударь! Не вам мечтать о столь добросердечном создании.

Вдруг дверь в его спальню скрипнула, открываясь, и на пороге остановилась ещё мягкая и тёплая со сна девушка. Трогательным жестом протёрла глаза и спросила:

– Почему вы не спите, милорд? Уже довольно поздно… а из-под вашей двери виден свет. Я подумала – вдруг что-то случилось…

Сердце радостно сжалось, подскочив к горлу, перехватило дыхание – она беспокоилась за него! Переживала за бессердечного монстра, обижавшего и унижавшего её по любому ничтожному поводу. Внутри что-то сладко отозвалось. Наверное, исстрадавшаяся душа, уставшая от одиночества и постоянной боли.

– Всё в порядке, – хриплым, каркающим голосом ответил Тимо этому видению в длинной ночной рубашке. – Я просто заработался немного. Возвращайтесь к себе, моя леди, и постарайтесь уснуть.

Говоря это, Император медленно разжал сведённые судорогой пальцы и убрал руку с рукояти бластера, установленного под крышкой стола. Всё-таки у него очень нервная работа.

– У вас нездоровый вид, – решилась сказать Сулла. – Вы позволите?..

И остановилась, испуганно сжавшись, будто ожидая, что он её ударит. Тимо ободряюще кивнул, постаравшись теплее улыбнуться. Протянул руку, и девушка подошла ближе, встала за спинкой его кресла, положила бледные пальчики на его виски, легко массируя. От неё веяло домашним уютом и золотым теплом.

– Вы слишком много работаете, милорд.

– Назови меня по имени, – внезапно прошептал Тимо. И добавил, смягчив привычный приказной тон. – Прошу тебя…

– Милорд Тимо… – едва заметно запнувшись, произнесла Сулла, и её добрые ласковые ладошки пригладили его седые волосы. – Это так необычно.

– Мне иногда кажется, что скоро я забуду собственное имя. Насовсем, – голос его, тихий и спокойный, казалось, полон непонятной печали и горечи. – Хотя бы наедине… Сулла, зови меня по имени.

– Конечно, – он не увидел, скорее почувствовал её добрую улыбку, осветившую комнату. – Может быть, стена между нами станет чуть-чуть тоньше от этого?

– Ты думаешь, что я – невыносимое чудовище?

– Нет, милорд Тимо. Ни один человек не заслуживает такого определения.

– Но я именно таков, – её пальцы волшебным образом снимали боль, стальным обручем обхватившую его голову. Блаженное освобождение от боли… Лишь для того, чтобы яростное пламя его страсти вспыхнуло внутри, выжигая все мысли, кроме того, как же сильно он хочет её.

– Сулла… прости меня за то, что я уже успел сделать, и за то, что тебе предстоит вытерпеть от меня.

– Что?.. – она на мгновение замерла, не зная, как реагировать. Тимо фыркнул, потешаясь над собственными словами, и Сулла облегчённо вздохнула. – Не шутите так, милорд. Это некрасиво – смущать девушек.

– Неужели? – весело спросил он. – По мне – так это самый лучший способ увидеть истинные чувства слишком сдержанных и вежливых юных особ.

Сулле почему-то не хотелось уходить. Она ласково провела ладонями по тяжёлым седым прядям и спросила: