Сверяться с картой на пути до подземелий они почти не могли — для этого было необходимо использовать Люмос, а яркий свет был слишком заметен для тех мракоборцев, что остались в замке.

— Мерлиновы яйца! — не удержался Джеймс.

— Что? Прямо-таки они?

— Ремуса там уже нет!

— Что?!

— Ни Ремуса, ни Малфоя!

— А Эмили?

— Сейчас, подожди… Да, она там, но ее точка не двигается.

Они взволнованно переглянулись. Тени зловеще плясали на их лицах.

— Быстрее, Джеймс! — Лили очнулась первой и, схватив Поттера за руку, потянула за собой.

Сырые стены и тускло освещенные коридоры сейчас выглядели особенно пугающе. Джеймс и Лили бежали все быстрее, не обращая внимания на звук собственных шагов, гулко разносящийся по коридорам подземелий.

— Джеймс, я… Ой! — Лили на полном ходу влетела в какую-то лужу и, не удержавшись, поскользнулась, растянувшись на полу, от неожиданности выпуская руку Джеймса.

— Все в порядке? — тут же подскочил к ней Поттер.

— Да, — Лили начала подниматься, уперевшись руками в пол, и тут же тихо выдохнула: — О Боже… Джеймс, это… это кровь.

Поттер глухо выругался, осветил коридор вокруг себя, обнаружив еще пару темно-красных пятен. Они вереницей уходили вглубь тоннеля, словно обозначая собой нужную дорогу для затерявшихся путников, как бывает в плохих детективах. Кровь уже потемнела и свернулась, матово отливая в подергивающемся свете чадящих факелов.

— Пойдем же, Джеймс! — Лили бросилась вперед, даже не отряхнувшись. Кровь осталась на ее руках и одежде, в придачу испачкав щеку. Не хватало только окровавленного тесака у нее в руке или широкого ножа, на худой конец. Только вот они совсем бы не пошли к ее испуганному лицу.

Джеймс рванул вслед за гриффиндоркой, на ходу обгоняя ее и оттесняя плечом.

— Держись за мной, — бросил он. — Если там все же кто-то есть… — он не закончил.

Бежать пришлось недолго. Коридор повернул, и открывшаяся бегущим сцена заставила вздрогнуть обоих.

— Господи… — Лили по-маггловски взмолилась, поднося руку ко рту и резко останавливаясь.

В конце коридора возле открытой двери лежала темноволосая девушка, ее глаза были закрыты, словно она на секунду прикрыла веки, да так и заснула. Она раскинула тонкие руки, не позаботившись поправить задравшуюся юбку и разорванную рубашку. Рядом — на полу и стенах — виднелись уже знакомые темно-красные пятна и брызги, вязкие и застывшие от холода. В темной луже неподалеку валялся факел, на грязно-сером камне виднелись следы когтей, черный лоскут мантии темнел рядом вместе со внушительного размера вырванным клоком шерсти.

Джеймс молчал, опасаясь подходить ближе, не желая видеть того, что произошло там. В голову уже лезли самые дурацкие мысли — что он скажет Ремусу, когда тот придет в себя? Что будет с родителями Эмили? Как быстро его самого посадят в Азкабан за убийство Малфоя?

Лили дрожала рядом, безмолвно глядя на будто бы спящую девушку.

— Нужно отнести ее в Больничное крыло, — наконец-то очнулся Джеймс наигранно уверенным тоном. Лили, судорожно сглотнув, кивнула.

*

Около Запретного Леса, полнолуние

— Ну и как тебе здесь, сестренка? — насмешливо спросила Лиса. Она не могла усидеть на месте, то и дело проходясь мимо молодых мракоборцев, выставляя напоказ верхнюю часть бедер или игриво проводя рукой по огненно-рыжим волосам. Ученики Дингла, как болванчики, поворачивали вслед за ней головы, только что слюна не капала. — Якшаешься с весьма сомнительными личностями, которые считают анимагию чем-то сверхневероятным, а использование магии ограничивают размахиванием куском деревяшки.

Беата смерила Лису уставшим взглядом и покачала головой.

— Я удивлена, что ты пришла, Ева.

Та лишь усмехнулась, обнажив безупречно белые клыки:

— Ты же знаешь, я делаю все назло нашей бабке. Сдохла она или нет — меня не волнует. Я ненавижу ее. Я ненавидела ее за то, что она делала с теми оборотнями в тренировочном вольере. Ненавижу до сих пор. Я сделаю все, чтобы, вращаясь в своем гробу, она пыхтела от бессильной ненависти и скрежетала зубами. Честно сказать, Спринклс, я стала относиться к тебе лучше после того, как твоя матушка сделала мне такой чудный подарок.

— Она не в гробу, ее сожгли вообще-то.

— Это была аллегория, Беата! — Ева пластично потянулась, тряхнув гривой, пламенем полыхнувшей в ночи — куда там Лили Эванс.

Лиса задумчиво оглянулась, устремив взгляд прямо туда, где сейчас сидел Блэк и насмешливо изогнула тонкую черную бровь. Сириус не особенно удивился тому, что девушка его почуяла и, скорее всего, уже давно — еще тогда, когда была в зверином обличье. Гораздо больше его удивляло то, что Ева разобралась, что он человек, но при этом не спешила выдавать Сириуса мракоборцам. Рыжая отвернулась, вновь вызвав восхищенный вздох у молодых охотников, и танцующей походкой пошла прочь от костра. Мгновение и точеный силуэт девушки поплыл, волной меняя форму и преображаясь. Еще один миг и теперь по траве бесшумно ступала рыжая лисица. Она повернула узкую морду к Блэку и — гриффиндорец мог бы поклясться — подмигнула ему, тут же скрывшись в ночи.