— А? – парень выглядел озадаченным, что с учетом его сценического образа вызвало в Эмили новый приступ смеха.

— Ну, знаешь ли, Баба Яга немножко другими вещами занималась. Детей там варила, добрых молодцев к себе заманивала…

— Страшно подумать, что она потом с ними дальше делала, — поежился слизеринец, наконец усаживаясь рядом с Паркер. – Бедные мы, несчастные, не попасть нам более в Запретный Лес…

— Больно надо, — фыркнула девушка.

— Ну да, ну да, а вдруг мародеры придумали нечто сверхоригинальное?

— Не бойся, это не последний твой шанс вляпаться в очередную историю в этой жизни.

— А если последний? И чего тот кентавр так на нас взъелся? И Ремус еще твой… «Они больше шагу сюда не ступят! Никогда-никогда не зайдут в этот лес…» И с чего это он за нас все решил?

— Ну, во-первых, — Эмили почесала нос кончиком пера, — Ремус не мой. Во-вторых – что ж ты-то молчал? Надо было встать грудью и не сдаваться до последнего!

— Не хотел в эту самую грудь копытом получить. Вдруг еще отпечаток останется?

— Шрамы украшают мужчину.

— Шрамы может быть, но не следы от копыт же!

— Не занудствуй.

— А кто занудствует? Кто занудствует? Я занудствую? – возопил Регулус в притворном возмущении, отчего Эмили снова рассмеялась. – Как дела с Малфоем?

— А как у меня должны быть дела с Малфоем?

— Ну, — Регулус начал по одному загибать пальцы, коричневые и костлявые из-за воздействия маскирующего заклинания, — плохо, ужасно, еще ужаснее, отвратительно, катастрофически…

— Да ну тебя! Можешь быть серьезным хоть одну секунду своей жизни?

— Могу. Но сейчас-то я пьян! Знаешь, сколько я выпил? Ууу… — Регулус выпучил глаза и развел руками.

— Дурак ты, — беззлобно сказала Эмили.

— А то! Пойду, обмотаю Дамблдора бородой, пока он спит. Вот представляешь,он проснется, попытается встать и ка-а-ак навернется!…

— Точно, дурак.

— Вот и сиди здесь, а я пошел.

И Регулус, покачиваясь и опираясь на трость, побрел по направлению к учительскому столу. Шлейф рваных, темно-серых тряпок волочился за ним следом.

***

Ученики, следовавшие за мародерами, шли с открытыми ртами, широко распахнутыми глазами и с ощущением абсолютной ирреальности происходящего.

Запретный Лес, в который самим Дамблдором строго-настрого было запрещено соваться, на поверку оказался удивительным местом. Если, конечно, знать нужные тропы. После той цветочной поляны ученики побывали возле скрытого в Лесу явно волшебного озера: каждый, кто смотрелся в темную воду, видел что-то сродни любительскому кино. Отражение подергивалось рябью, а затем и вовсе будто бы растворялось, расплываясь и исчезая – вместо него проявлялись совершенно иные картины – они сменяли друг друга, как кадры кинопленки, и каждый видел свое собственное маленькое представление.

Джеймс сказал ребятам, что это озеро называют озером Снов – оно не показывает напрямую прошлое, настоящее или будущее, а лишь отвечает на самые потаенные, скрытые глубоко внутри человека, вопросы. И ответ этот, пусть и во многом непонятный, давал массу информации для размышления. Поттер, и сам украдкой заглянувший в воду, увидел в ней мальчика, поразительно похожего на него самого – худощавый, черноволосый и несколько угрюмый парнишка исподлобья смотрел на него с водной глади. В руке его трепыхался маленький золотой снитч. Что-то было в нем невероятно знакомое и близкое – Джеймсу поначалу казалось, что это он сам, только куда младше, смотрит на него из озера, но, приглядевшись, он отметил, что глаза мальчика были не такими, как у него. Другой формы или цвета… Гриффиндорец чувствовал, что уже видел эти глаза, видел их очень-очень близко. Он почти ухватил мысль за хвост, но отражение снова подернулось рябью и расплылось по волнам – будто бы ничего и не было.

— Эй, Сохатый! – это Сириус окликнул друга с другой стороны озерца. Джеймс встряхнулся, приходя в себя, и огляделся вокруг. Ученики, да и сами мародеры, выглядели словно пришибленные – каждый увидел в озере что-то важное для себя, но пока еще сокрытое глубоко внутри. Некоторые напряженно хмурились, пытаясь осознать увиденное, кто-то просто отмахивался, не желая забивать себе голову, по их мнению, бессмысленными глупостями.

На следующем «привале» их импровизированной экскурсии ученики оказались на склоне – внизу, везде, куда можно было дотянуться взглядом, темнел мрачный и пугающий Лес. Через несколько минут ожидания, когда все уже начали волноваться и озираться по сторонам, вдали что-то сверкнуло.

Ученики тут же вгляделись в происходящее и восхищенно вздохнули. Небольшой табун белоснежных, грациозных и будто бы излучающих светлое сияние, лошадей, остановился внизу, перед склоном. У каждой лошади на голове был виден витой, такой же белоснежный, как и само животное, рог, не оставляющий сомнения в том, кем являются эти прекрасные создания.

— Единороги, — тихо прошептала одна из девушек, смотря на животных сияющими глазами. Один из единорогов внезапно поднял голову, на секунду он засветился ярче обычного, а через мгновение над табуном раскинулся мерцающий шатер.