Тот вдруг задумчиво кивнул, а потом обернулся к Джеймсу:

— Сохатый, ты не мог бы вернуть учеников в их кроватки? Мне тут нужно кое-что и кое с кем обсудить.

Беата удивленно взглянула на Сириуса, но, прежде чем она успела что-нибудь спросить, Джеймс, понимающе хмыкнув, уже направился к ученикам, привлекая к себе их внимание и указывая рукой в сторону тропы.

Сириус, удовлетворенно ухмыльнувшись, вновь развернулся к Беате.

— Ну а теперь мы поговорим.

***

— Что ты делаешь, идиот?! – прошипела Паркер, осторожно заглядывая Регулусу через плечо.

— Обматываю его бородой, — шепотом ответил слизеринец. – Ему так только теплее будет!

— Я думала, ты пошутил, когда сказал, что собираешься сделать это! Это же директор школы!

— Ну и что? Он не человек, что ли? Над ним теперь и подшутить нельзя?

— Регулус! – Эмили вцепилась в плечо слизеринца, пытаясь оттащить его от длиннобородого волшебника. Парень изо всех сил сопротивлялся, вцепившись в бороду Дамблдора, отчего та опасно натягивалась.

Их безмолвная борьба с пыхтением, сопением и шипением продолжалась несколько минут. Внезапно Регулус почувствовал, что борода в его руках по неведомой причине стала оттягиваться обратно. Он медленно начал поднимать глаза и закричал от ужаса и неожиданности, когда встретился взглядом с серьезными ярко-голубыми глазами директора школы. Эмили подпрыгнула на месте, встревоженная воплями Регулуса, а затем, подняв голову, и сама подхватила крик слизеринца. В глазах Дамблдора плясало не сулившее ничего хорошего голубое пламя. Директор открыл рот, собираясь что-то сказать, но слизеринец с когтевранкой завопили еще громче и, спотыкаясь на ходу, как можно быстрее побежали вон из залы. Дамблдор грозно хохотал им вслед, размахивая руками, отчего на бегущих обрушивались ярко-синие искры, а за спиной что-то грохотало и гремело.

Только через десять минут сумасшедшего бега друзья остановились, чтобы передохнуть.

— Черт! – воскликнул Регулус. – Он же просто подшутил над нами, как над самыми глупыми малолетками!

— Ты хотел подшутить над ним, он – над тобой, — с трудом произнесла запыхавшаяся Эмили.

Регулус только вздохнул, подозрительно оглядывая себя в поисках ранений или какого-либо ущерба, потрогал накладные ногти на одной руке, потом – на другой, и его лицо внезапно приобрело выражение неописуемого ужаса.

— Что с тобой? – обеспокоенно спросила Эмили.

— Ногти бабы Яги! Я их приклеил сегодня днем, но они… они не снимаются!

— Подожди-подожди. Они и не должны, разве нет? Ты же специально…

— Да нет! Они как будто вросли в настоящие ногти! Когда я пытаюсь их отклеить, мне становится больно!

— А…

— Дамблдор наверняка специально заколдовал их, пока мы убегали!

— Ну раз заколдовал, значит можно и расколдовать, — несколько неуверенно произнесла Эмили. – Дай посмотрю, о…

— Что?

— А твой грим? На лице. Он стирается? – девушка аккуратно провела рукой по лицу Регулуса. – Ой, кажется, нет…

Регулус вдруг вздрогнул, неуверенно уставившись за спину Паркер. Та обернулась, ожидая увидеть самое худшее – например, разгневанного Дамблдора или Филча, или Малфоя на худой конец, но перед ней стоял лишь Ремус Люпин.

— Ремус? – облегченно выдохнула девушка. – Это всего лишь ты.

— Да, — неожиданно холодно ответил тот, и в его глазах сверкнула плохо скрываемая ярость. – Это всего лишь я.

— Подожди, ты чего?

— Ничего, можете продолжать то, что начали, — ровно произнес Люпин и, резко развернувшись, удалился в противоположном направлении.

— Что с ним такое? – недоумевала Паркер.

— Амэл, за те годы, что ты усердно училась, твои мозги, кажется, совсем заплесневели, — вздохнул Регулус и, видя, что девушка до сих пор ничего не поняла, воскликнул: — Не надо было гладить меня по лицу!

— Я и не гладила! Я проверяла…

— Да, но как это выглядело со стороны?

— Но как он мог такое подумать, Рег? Ты же страшный, и…

— Спасибо.

— Я имею в виду, в этом костюме.

— Ну-ну, — хмуро кивнул Регулус, а потом задорно ухмыльнулся. – Удивительно, как можно быть такой умной в учебе и такой дурой в жизни?

— Регулус!

— Правда глаза колет? – хихикнул он. Эмили в ответ лишь скривилась, состроив слизеринцу злобную гримасу. – Да ладно, догони его, все объясни, признайся в любви, встань на колено, попроси руки и сердца…

— Не пей больше, ладно? Сейчас уже поздно. Тем более, если он уже дошел гостиной, что я буду делать? Биться головой о портрет Полной Дамы?

— Может, поумнеешь…

— Иди ты!

Регулус весело расхохотался, а потом снова разом погрустнел, рассматривая свои страшные и черные, якобы гнилые ногти, которые крепко-накрепко вросли в его собственные.

***

Сириус Блэк навис над Беатой Спринклс, уперевшись рукой в ствол дерева справа от головы слизеринки.

— Ты о чем-то хотел поговорить, Блэк? – беспечно вопросила она, глядя прямо в потемневшие от ярости глаза Сириуса. – Так, ты не молчи. Я не кусаюсь!

— Зато я кусаюсь! – прорычал он. – Твоя работа?!