— Беата, прекрати…

— Слушай, Паркер, я чертовски многое могу, если и не понять, то хотя бы принять и простить. Я могу понять причину твоей мести, могу понять, что ты, по сути, ненормальная. Двинутая! Я и сама не образец для подражания. Но то, как вы оба относитесь к этому… Это не игра, понимаешь?! Это жизнь! Жизнь, Мерлин тебя вразуми! Ты любишь высокие ставки, я знаю, но это уже перебор.

Она на секунду замолчала и уже тише продолжила:

— Я пойду, постараюсь подумать… постараюсь понять ход твоих мыслей, каким бы тошнотворным он не был. И ты подумай. Теперь у тебя есть Ремус, что бы ты там не говорила. Хотя бы о нем подумай – он не заслуживает, чтобы рядом с ним была такая, как ты. Месть – это не смысл жизни. Это яд, и он за неполные четыре года отравил тебя настолько, что ты практически утратила человечность. Чем теперь ты лучше Малфоя? Больно, хреново, паршиво – все это можно понять. Хочешь поделиться – делись, но прекрати эту безумную игру!

Беата вышла прочь из класса, напоследок оглушительно хлопнув дверью, а Эмили задумчиво опустилась на покосившуюся парту. Вот теперь они действительно, по-настоящему поссорились.

========== Глава XIII: Рождественский Бал ==========

Видео к фанфику: http://vk.com/video-72499916_168812045

____________________

Что взбрело Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору в голову на этот раз, было абсолютно непостижимо для всех студентов. Впрочем, человеку с таким именем позволительно быть немного… эксцентричным.

На одном из завтраков директор внезапно поднялся во весь свой немалый рост, привычным жестом постучал ложкой о стенку кубка и громогласно объявил о Рождественском Бале, назначенном на двадцать третье декабря, за день до отправления учеников на зимние каникулы. Хищный блеск в его глазах ничего хорошего не сулил — ведь если в голову Дамблдору приходит Идея, на страдание обречены все, кто не успел вовремя сбежать.

На этом неутомимый директор не остановился и объявил, что набор в танцевальные классы открывается сегодня же и профессора МакГонагалл, Флитвик и мадам Помфри будут счастливы принять всех желающих. Судя по удивленным лицам преподавателей, эту новость они слышали впервые.

— С каких пор, — тускло спросил Питер, — в честь Рождества устраиваются балы?

— Ты не прав, малыш Пит, — Блэк деловито листал внушительную тетрадь, зачем-то обернутую в черную тряпку. — Рождественский ужин, к примеру, проводится ежегодно.

— Я не говорю про ужин, я говорю про бал. На нем же нужно… — Питер понизил голос и с легкой паникой в глазах закончил: — танцевать.

— И? — удивленно поднял глаза Блэк.

— Я ужасно танцую.

— Все не может быть настолько плохо, Питер, — Джеймс уже сверлил взглядом Лили Эванс, входящую в зал.

— Может, — обреченно отозвался Питер. — У меня было четверо учителей, но ни один из них так и не смог привить мне ни грацию, ни гибкость, ни чувство ритма.

— Ну, ты всегда можешь отказаться, — пожал плечами Сириус, игнорируя печальный вздох Петтигрю. — Джеймс, прекрати на нее пялиться! Она снова тебе откажет, мы ведь оба это знаем.

— В этот раз все будет по-моему, — нахохлившись, отозвался Поттер и, не желая продолжать обсуждение, сразу же перевел тему: — И вообще, чего это ты там читаешь?

Сириус огляделся вокруг, затем придвинулся к друзьям и тихо произнес:

— Дневник Малфоя со всеми его грязными делами.

Секундное замешательство сменилось удивленными возгласами:

— Что?!

— Откуда он у тебя?

— Ты шутишь, что ли?

— Где взял, там больше нет, — ухмыльнулся Блэк, несколько нервно оглядываясь в сторону слизеринского стола.

— И почему ты не сказал раньше? — удивился Джеймс, оскорбленно уставившись на друга.

— Я… — Сириус замялся и совершенно нелепо закончил: — Просто забыл.

Ремус лишь скептически приподнял брови, но не стал ничего спрашивать, лишь неодобрительно покачав головой. Питер продолжал удивленно взирать на Сириуса, а Джеймс, подозрительно разглядывая Блэка, наконец фыркнул и проворчал:

— Не хочешь говорить — твое право. Но учти — это уже вторая тайна за неделю!

— И почему я должен отчитываться перед тобой после каждой новой девчонки? — тут же вспылил Сириус, позабыв про свое увлекательное чтиво.

Ремус лишь вздохнул — разговор вновь перешел во взрывоопасное русло, в который раз за последние несколько дней.

— Это не какая-то там девчонка, Блэк, — с жаром заговорил Джеймс. — Это Беата Спринклс! Единственная на моей памяти девушка, рядом с которой ты похож на упрямого барана без малейшей тени манер и твоего особого шарма. Мало того, что ты впервые в жизни умалчиваешь о ночи, проведенной с девушкой, так еще и твой вид по возвращении был совершенно невменяемым. Я так и не понял, ты был в ярости или в экстазе? И, кстати, где твой мотоцикл?

— Джеймс, ты слишком много говоришь, — проворчал Блэк, скептически выслушивая монолог друга.