Викинг пробурчал что-то неразборчивое себе под нос, а амазонка, сидящая рядом с ним, лишь усмехнулась словам брюнетки: эта девчонка воин… воин, который боится замараться в грязи. Как же она тогда головы врагам сносит? Или пачкаться в крови не так низко?

Эллинка сидела не в самой приятной для себя компании уже битый час, не имея при этом возможности размять затёкшие мышцы или произнести хотя бы слово – привлекать к себе внимание семи драконьих всадников, которые наверняка мечтали насадить её голову на пику, девушке не хотелось. Поэтому пришлось стиснуть зубы и терпеть все неудобства: грубую колючую одежду, врагов под боком, противную собачью речь, которая больно резала ухо и вечное нытье брюнетки, которая, будучи викингом, должна быть стойкой, как скала. По крайней мере, так думала сама амазонка.

— И Иккинг… — Хедер встала с камней и посмотрела на горизонт. — В пределах архипелага его нет… и он до сих пор не прилетел на Олух…

— Он же сказал, что вернётся вечером, — послышался недовольный голос блондинки, весьма раздражённой поведением Вереск, которую всегда считала подругой. — А сейчас день в самом разгаре.

— Да, но он не говорил, что полетит за пределы наших границ, — всадница бросила недовольный взгляд на Забияку. — Я как знала, что его не нужно отпускать с этой эллинской тварью. — Последние слова Хедер адресовала не Астрид, с которой, собственно, Хэддок отправился на задание, а Астерии, которая сидела на холодной земле в самом углу скромного деревянного помещения, служившего укрытием от непогоды. Амазонка крепко, почти до боли, стиснула зубы, всем силами стараясь обуздать свои эмоции, которые буквально снедали девушку изнутри. Воительница сделала вид, что попросту не услышала слова брюнетки и продолжила смотреть вперёд, на океан.

На самом деле, она волновалась за улетевших несколько часов назад всадников не меньше, чем вся варварская свора вместе взятая. Точнее, её переживания были направлены исключительно на Астрид: ослабевшая от голода и избитая на постоянных допросах эллинка даже при всём своём желании не сможет дать отпор всаднику Ночной Фурии. Поэтому остаётся мысленно молиться Артемиде и просить деву-воительницу защитить нерадивую сестру от опасности и сохранить ей жизнь.

— Да вернётся твой Иккинг к ужину, — голос подал Задирака, которого уже порядком достали все эти любовно-волнительные беседы. — Идёмте работать. Мне надоело здесь торчать. — Блондин быстро поднялся с камней, на которых сидел всё это время и отправился к выходу из-под навеса.

— Вот. Первая здравая мысль за сегодняшний день, — Сморкала, всё это время подпиравший своим плечом огромную деревянную сваю, отправился следом за своим сокомандником, который впервые в жизни стремился не взорвать что-то, а построить.

Хедер, для которой столь недружелюбный тон Задираки стал поводом для удивления, недоумённо взглянула на Забияку, которая тут же словила вопросительный взгляд подруги. Девушка лишь пожала плечами и молча отправилась за остальными ребятами, которые направлялись в сторону недостроенных загонов.

Впрочем, удивляться такой резкой перемене в обычно шуточном и непоколебимом характере близнецов было нечего: месяц назад почти каждый в селении потерял близких людей. Семейство Торстонов не стало исключением. После геройской гибели их дяди, который был для ребят единственным опекуном, у них не осталось никого из родственников — остальные пали ещё в войне с драконами.

Теперь эти двое были предоставлены самим себе и, потеряв всё самое дорогое, что у них когда-то было, они научились ценить каждое мгновение жизни, которая, как оказалось, является барышней капризной и очень хрупкой — шаг в неверном направлении и ты уже на дне смертельной пропасти, из которой даже боги будут неспособны вытащить.

Фыркнув что-то себе под нос, Хедер откинула чёрную косу назад и направилась к выходу из полуоткрытого помещения.

— Рыбьеног! — пухлик, будто ужаленный, моментально повернулся к брюнетке и вопросительно уставился на неё. — Давай в Академию, раз у нас нет других занятий. — Более не произнося ни слова, девушка запрыгнула в седло Змеевика и дала сигнал на взлёт. Небесно-голубой дракон тут же устремился в небо, унося с собой в облака свою наездницу.

— До чего противная особа, — Астерия вслух произнесла мысль, которая грызла её разум с самой первой встречи с черноволосой воительницей, в которой она почему-то видела не просто врага, а соперницу. Соперницу, которую нужно было убрать со своей дороги любым способом.

В глубине души амазонка ужаснулась этим мыслям и поспешила отогнать их от себя, ведь делить ей с этим варварским отродьем было совершенно нечего. Но внезапно проснувшееся чувство ревности говорило об обратном.

— Ты, главное, при ней этого не скажи, — с боку от девушки послышался приятный мужской голос, который тут же привлёк внимание амазонки. — А то её секира будет красоваться в твоей голове. — Задирака с интересом осмотрел эллинку, которая была облачена в повседневные одежды его сестры. Про себя парень отметил, что в таком «викинговском» виде гречанка выглядит довольно привлекательно. — Чего встала? Пойдём, красотка.

— Ещё раз так меня назовёшь и секира будет торчать из твоей головы, — девушка смерила всадника негодующим взглядом и направилась вперёд с гордо поднятой головой.

— Хм… — блондин проводил амазонку насмешливым взором и вслед ей бросил не менее издевательскую фразу: — Я бы мог назвать тебя уродиной, только не больно ты страшна.

Как только до ума эллинки дошёл смысл сказанных викингом слов, она развернулась на пятках и со скоростью Фурии бросилась в его сторону, а буквально через мгновение оказалась рядом с Задиракой и схватила его обеими руками за ворот домотканой рубахи. Парень на это действие отреагировал лишь усмешкой — ему не привыкать к агрессии со стороны девушек.