— Послушай меня, грязный варвар, — амазонка сжала колючую ткань в руках и с силой потянула за неё, заставляя Торстона наклониться ближе к её лицу. — Ещё один подобный выпад в мою сторону,— – воительница гневно сверкнула глазами, — и я познакомлю твою задницу с твоим рогатым шлемом. Сомневаюсь, что это доставит тебе удовольствие. Ты понял?

— Хм… Даже моя сестра до такого не додумалась бы, — парень весело улыбнулся. — А мне нравится ход твоих мыслей. Могли бы подружиться.

Последние слова подействовали на девушку, как огромный ушат ледяной воды. От неожиданности сказанного она сделала несколько шагов назад и уставилась на викинга, которого явно забавляла сложившаяся ситуация.

— Ты действительно идиот или прикидываешься? — в голову амазонки невольно закралась мысль, что перед ней действительно стоит душевнобольной человек.

— Эй! Чё так грубо, красотка? — Задирака по-мальчишески обиженно уставился на воительницу, что с недоумением и злостью смотрела на него своими выразительными карими глазами. Про себя парень отметил и эту деталь её внешности — таких очей не было ни у кого из девушек селения: в основном здесь водились голубоглазки, сероглазки и зеленоглазки.

— Я, кажется… — девушка договорить не успела, так как её перебил женский голос.

— И сколько ещё вас нужно ждать? — Забияка с безразличием посмотрела сначала на гречанку, а затем на своего брата, который по-прежнему всматривался в диковинные глаза девушки.

— Уже идём, — придя в себя от наваждения, Задирака коротко кивнул сестре и зашагал мимо той, не забыв хорошенько толкнуть близняшку плечом. Сама же блондинка с безразличием проводила родного брата взглядом и повернулась к амазонке, которая стояла всё ещё обескураженная весьма странным поведением этого весьма странного скандинава.

Словив холодный взгляд Забияки, Астерия пожала плечами и направилась к остальной компании викингов, которые уже успели приступить к работе.

~”°•. .•°”~

POV Мелисса.

Постоянная дрёма, вызванная, вероятно, отваром из вербены, начала порядком выводить меня из себя: и уснуть не удаётся, так как любой шорох возвращает меня в реальный мир и бодрствовать не получается — ужасная сонливость туманит разум, мешая здраво мыслить.

До слуха то и дело доносилось потрескивание пламени свечи и тлеющих в очаге дров, побулькивание какого-то варева, томящегося в большом котле, да сопение Оракула, который, свернувшись калачом, спал возле кровати. Единственное, чего не хватало во всей этой симфонии — звуков дождя, которые последние несколько часов дарили мне радость и покой, пытаясь хоть как-то убаюкать.

Однако вот уже с полчаса не было слышно дроби дождевой воды и раскатов грома, что не могло меня не расстроить — в обществе голосов стихии было не так одиноко и страшно. Ленивый дракон не в счёт: эта рептилия не желает общаться со мной, не смотря на все мои попытки пойти с ним на контакт.

— Чешуйчатый предатель… — я бросила недовольный взгляд на мурлыкающего ящера, который, даже если и слышал меня, то сделал вид, что эти слова адресованы не ему. — Мог бы и заступиться. Тебя назначили моим хранителем, между прочим. — Мне было очень обидно от того, что Оракул даже элероном не пошевелил, чтобы защитить меня от викинга. — Я тебе устрою, когда проснёшься…

Бросив ещё один недовольный взгляд на дракона, я перевела глаза на деревянный потолок: самый скучный предмет для изучения. Хотя в темискирских лазаретах и дворцах все своды были расписными и хоть как-то скрашивали унылое пребывание в болезненном одиночестве.

— Ммм… Артемида, за что? — я не знала, услышит ли меня в языческих землях викингов наша заступница, но задать интересующие меня вопросы очень хотелось уже как неделю. — Что мы тебе сделали? Неужели недостаточно даров приносили? Неужели возносили недостаточно молитв? — я рассчитывала услышать хоть какой-то ответ или увидеть хоть какой-то знак, но в ответ… тишина. Давящая… вязкая… громкая до боли в ушах. — Ты оставила нас… — я снова бросила взгляд на мирно спящего дракона, а на глазах проступили слёзы.

Меньше всего мне хотелось умирать. Умирать так бесславно. В плену, а не в бою, как подобает амазонке. В душе начали закипать гнев и обида от своего бессилия, от бессилия сестёр, которых я не видела вот уже несколько дней.

— Надеюсь, с ними всё в порядке… — я повернулась на бок и упёрлась взглядом в Оракула, крыло которого уже не было зафиксировано повязками и, вероятнее всего, уже зажило. Я отвела глаза от дракона, и взор тут же зацепился за бочку, в которой, по всей видимости, была вода. И только сейчас я поняла, что ужасно хочу пить. Саднящее горло, хриплый голос и пересохшие губы были ярким подтверждением моих слов.

Не спеша я поднялась с ужасно неудобной грубо обтёсанной кровати и, предварительно замотавшись в тёплую шкуру, направилась в сторону огромного деревянного сосуда с, как мне казалось, водой, но, заглянув в темноту бочонка, я там ничего не увидела, кроме пустоты.

— Как всегда везёт… — я окинула взглядом помещение, надеясь обнаружить здесь хотя бы каплю питьевой воды, но, судя по всему, кроме отваров и настоек тут ничего нет.

Глаза невольно переместились на закрытую массивную дверь этой душной комнаты, за которой, наверное, располагается ещё одно помещение для больных и раненых. А, может, там находится что-то вроде кухни и я смогу найти хотя бы каплю воды, чтобы утолить сильную жажду. Стараясь не шуметь, я направилась к выходу из комнаты.