– Значит, будешь класть её в шкаф дома. Хочешь сорвать задание?

– Нет. Прости.

– Да и сунулась в логово падальщиков одна. Ты даже обучение не прошла! О чём ты думала? Что одна справишься против высосавших почти всю жизнь паразитов?

– У меня хорошая защита, - возразила я, показывая крестик.

– Глупая девчонка!

Он приподнялся над водой, велев мыть свои интимные места. Я замерла, не в силах пошевелиться.

– В следующий раз будешь думать!
– пообещал он.
– Тогда перейдём уже к наказанию!

Стоило мне притронуться к его... органу, как тот увеличился в размерах, но постепенно возвратился в прежнее состояние в моих же руках. Но возмущение пересилило удивление.

– Нежнее, - давал указания он.
– Медленно, не дёргай.

Я была красной, как помидор, пока намыливала его, не зная, куда деться от стыда.

И дело даже не в том, что это половые органы жениха. Просто... Если б он попросил - я бы, может и смутилась, но пересилила бы свою неопытность познать то, чего была лишена. А вот так, как наказание восприняла. Мерзко! Выражение его лица оставалось непроницаемо! Так и хотелось гадость ему сделать, но помня об его обещании следующего раза, не решилась. Чувствовала себя использованной и поруганной.

И где-то внутри понимала, что натворила дел, что виновата, но вот такое наказание... Неужели он считает, что после этого я захочу его прикосновений?

– Иди сюда, - велел он, когда я уже собралась одеваться.

В моих глазах стояли слёзы. Я просто отвернулась, не желая этого показывать.

Он подошёл сзади, прикоснулся ко мне, заставляя вздрогнуть. Сейчас я чувствовала себя уязвимой, как никогда.

– Прости, я перегнул палку, - шептали его губы.

Стало обидно ещё больше. Он развернул меня к себе лицом и просто обнял, а я не удержалась и зарыдала.

Когда слёзы закончились, он помог мне одеться, хотя его помощь вызывала во мне протест, но руки дрожали, чувствовала себя разбитой.

– Поцелуй меня, - сказал он.

Я отвернулась. Подачки мне не нужны. Переживу!

– Я испугался за тебя. Что я должен был сделать? Отшлёпать тебя?
– спросил он с нотками горечи, потом отпустил меня и ушёл.

И так хотелось, чтоб не уходил, остался, старался загладить свою вину, показал, что я ему дорога. Но он просто оставил меня.

Меня до вечера никто не тревожил, я же, не желая заниматься себяжалением и самобичеванием, взялась за уроки, решив, пока есть время, пройти несколько тем вперёд по климатологии, метеорологии. Изучила местный календарь. Названия месяцев я знала, как и разбивку, но какое точно сегодня число по их летоисчислению - не ведала. Вспомнила легенду, где фигурировали даты, когда я родилась, когда замуж вышла, когда муж умер. Лишь после этого перешла вновь к урокам. Просмотрела программу по высшей математике, которую любила, стала потихоньку контрольные делать да курсовую писать. Так погрузилась в процесс, что не сразу поняла, что на пороге кто-то стоит.

– Мадам, вы обедать будете?

Хотелось ответить: какой обед вечером? Но против местных обычаев не поспоришь, а вводить свои - слишком привлекать внимание.

– Буду, - отвлечься мне не помешает. Курсовую я по высшей математике решила почти всю.

– Вам помочь одеться?

– Да, если можно.

Слабость по-прежнему чувствовалась. Это из-за обиды или после изгнания паразитов?

Руки дрожали. Да что со мной такое?

Когда я встала, меня повело. Может, зря отказалась пить энергию мужа?

Мне нацепили портки.

Мари же выглядела растерянной.

– Что случилось, Мари?

– Мадам, а как же вы...
– женщина явно смущалась говорить на эту тему, отчаянно краснея. А я поняла, что что-то не так. Присмотрелась. Ах, да, прорези не было. Просто их панталоны имели на стыке прорезь, чтобы не снимая на горшок ходить. Значит, Ли позаботился об этом. Хорошо. Это его, впрочем, не прощало.

– Потерплю.

– Но это ведь вредно, мадам.

– Мари, - угрожающе зашипела я.

Она замолчала.

Одевшись, я, едва держась на своих двоих пошла вдоль стеночки.

– Мадам, может мне принести вам сюда еду?

– Нет. Я буду обедать вместе со всеми.

Лестница далась особенно тяжко, я шла сама, держась за перила. Мари следовала рядом, готовая в любое мгновение поддержать, и я была ей за это благодарна.

За столом находился Уитворт, его мама и незнакомый мужчина против неё. Худощав, похож на скелет, обтянутый кожей. Гладко выбрит с затравленным взглядом. И тут у меня что-то щёлкнуло. Дак это ж будущий "свёкр". Похоже, его вымыли, приодели да побрили.

Ли окинул меня взглядом, поджал губы и отвернулся. Вообще-то я тут обиженная, а не он. Что-то сказал матери, затем встал, галантно отодвинул мне стул, мимолётно притронулся, и я почувствовала, как от прикосновения в меня вливается энергия. Подняла на него непонимающий взгляд. Как ему удалось? Я думала, только пить могу.

Увидела, как "свекровь" быстро отворачивается. Значит, наблюдала за нами. Ну вот, а я нарушила приличия, насколько помню, ведь можно смотреть лишь из-под полуопущенных ресниц.