— Не знаю, что ты решила исправлять, Анри! — сказал Северус. — Я к этому отношения не имею. По-моему, единственный способ достичь хоть какого-нибудь мира между нами — не сталкиваться вовсе.

— И в ответ прижал меня к себе.

Я стала коротко целовать его грудь, Северус гладил меня по спине.

— А пока я намерен позаботиться о том, чтобы никто не заподозрил ничего! Во избежание сплетен. И тебе лучше сейчас уйти.

— Лучше бы он тебя убил! — заорала я, оттолкнула его от себя и вышла из кабинета, хлопнув дверью.

Тяжело дыша, я прислонилась к стене и стала растирать руку, на которой обещал вскочить огромный синяк.

Безо всякой на то причины, ничего не добиваясь от него, я хотела признаться в самом сокровенном, что у меня было. А он втоптал в грязь меня и все мои чувства. Сделал посмешищем. Нет, это я сама сделала из себя посмешище.

А какой была моя жизнь? Убогий вульгарный мир, от одного трагического вида к другому в поисках того, чего мне не поймать никогда.

Хотя, может, я сама виновата в том, что разрушила его чувства ко мне? Я убеждала себя, что это не любовь, что это всего лишь увлечение, а когда я осознала, что Северус для меня стал чем-то большим, стало слишком поздно.

Иллюзии. Они питают нас бессонными ночами. Они придают нам сил. Они спасают нас от одиночества. Иногда нам кажется, что иллюзии крадут время нашей жизни. Но чем бы была наша жизнь без них? Счастье, богатство, слава и любовь не более чем афиши, которые все мы получаем на своём пути от рождения до смерти. Все мы думаем, что знаем чего хотим: встретить свою любовь, выйти замуж, родить детей. Эти слова мы повторяем изо дня в день, как молитву. Мы повторяем их так часто, что однажды уже не можем сказать, наши ли это желания или мы присвоили их, позарившись на ёмкую формулировку.

Я повернулась и зашагала прочь. Я чувствовала себя так, будто Северус ударил меня по лицу.

Я почувствовала усиливающийся озноб. Попыталась обнять себя руками, чтобы хоть как-то согреться. Мой рассудок постепенно приходил в норму. Ему было все равно… он смеялся надо мной… он заботился только о своем «я».

Какой храбрец! Как смело смеяться надо мной и втоптать все мои чувства! Так бросать меня по комнате, словно кусок мяса. Но когда-то ты сама втоптала его чувства, не так ли…

Когда слишком долго откладываем признание, его все труднее сделать, и наконец наступает такой момент, когда оно просто становится невозможным.

Но я хочу чувствовать себя счастливой от мысли, что я всегда буду любить одного и того же человека. Я люблю тебя. Помни.

========== Глава LI. Отдел тайн ==========

Май 1996 года.

Высокий, худой, в черном капюшоне, жуткое змеиное лицо, бледное и иссохшее, багровые глаза с щелочками зрачков… Лорд Волан-де-Морт стоял посреди зала, направив на меня палочку, и я застыла на месте, не в силах шелохнуться.

— Ты опоздала, Арианрода, — произнес он, устремив на меня безжалостный взор своих красных глаз.

— Странно, что я вообще пришла, — буркнула я.

— Неужели? — раздраженно спросил Том.

— Я с трудом заставила себя прийти, — процедила я. — Что тебе понадобилось опять?

— Ты и сама прекрасно знаешь. — Том подошел ко мне и сжал в объятиях.

— Нет, не надо, — отрезала я.

— Не надо? — удивился он. — Не упрямься, будет только хуже.

Том стал сжимать мои бедра и прикусил мочку уха.

— Иногда дамы бывают не в духе, — стала вырываться я из его объятий.

— Не в духе?

— Я не в настроении! — уже завопила я.

— Поверь мне, моего настроения хватит на нас обоих. — Он провел рукой по моему бедру.

— Мне больно, — сказала я и отдернула его руку.

— Ну же, где твоя страсть и темпераментность?

— Я не шучу, — оттолкнула я Тома от себя.

— Я не привык к твоим внезапным вспышкам целомудрия, — взревел Том.

— Не говори глупости, — возразила я ему. — Я давно рассталась с целомудрием, как тебе известно!

— Почему ты единственная, кто меня не боится? — с ненавистью взглянул на меня Том. — Чего ты боишься, Арианрода?

— Я не понимаю тебя. — Я подняла на него глаза.

— Я чувствую страх, — ответил Том и пробежался глазами по залу.

— И он точно не мой! — ответила я и подошла к камину. — Скорее всего, это у тебя есть причина для страха, ведь Поттер — единственный твой соперник!

— Придет время — и я закончу нашу концовку кровью, — процедил Том сквозь зубы.

Внезапно дверь открылась, и в ней появилась Беллатриса.

Она шагнула вперед и стащила с головы капюшон. Азкабан иссушил лицо Беллатрисы Лестрейндж — оно стало худым и похожим на череп, но глаза ее сверкали лихорадочным, фанатическим блеском. Однако одно остаётся неизменным: её надменность и фанатическая преданность своему Хозяину.