Белые фрески отбрасывали причудливые тени на широкие ступеньки при тусклом свете настенных ламп, а через окна просачивалось голубое свечение спутника, неспешно проплывающего по черному небосклону. Стояла глубокая ночь, а у меня сна ни в одном глазу из-за всех этих переживаний, разговоров и событий. Опять вспомнился светлый эльф и его безжизненные глаза. Я замотала головой, пытаясь отогнать мрачные мысли. Вскоре они сменились видениями из песчаной ловушки. Я опять ощутила потрескавшиеся сухие губы на своих губах, длинные холодные пальцы, сковавшие лицо и ноющее желание в животе, где-то в самом низу. Я закрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание. Удивительно, как я не умерла от таких сильных эмоций при поцелуе, если меня всю выворачивает наизнанку только при одном воспоминании?

– Спасибо, хорошо, Ваше Высочество. Мы ждали Вашего возвращения, – официально ответил мне воин. Его размеренный голос заставил меня отвлечься от размышлений и вернуться в реальность.

– Вы давно служите во дворце? – спросила я ради поддержания разговора.

– Давно, я начинал конюхом на царской конюшне, затем был простым воином в армии Одина, затем обучал боевому искусству юных принцев, – поведал мне ас.

– Вы проделали долгий путь, чтобы добиться такой высокой должности, – заключила я, рассматривая его широкую спину. Велунд шел немного впереди меня, положив пальцы на рукоять меча.

– Всеотец посчитал меня достойным.

– А вы, Велунд, считаете себя достойным?

Возникла недолгая пауза. Он раздумывал над ответом.

– Любая должность при дворце Одина является для меня великой честью, как и для любого другого аса.

– Откуда Вы родом?

– Моя страна Ванахейм, оттуда я родом. Я провел там первые годы жизни, а затем, после великой войны с Асгардом и заключения мира, меня отдали во дворец в услужения царской семье. Таких молодых ребят было много, которые покинули своих матерей и отцов совсем детьми, чтобы обрести семью здесь, – сказал Велунд.

– Вы скучаете по родине?

– Я ее совсем не помню, Ваше Высочество, – в его голосе не прозвучало ни одной нотки грусти. Похоже, воин действительно считал своим домом этот золотой дворец.

– У вас есть жена?

– Нет, Ваше Высочество, – сухо ответил ас.

– Вы не хотите или не имеете право заводить семью? Простите, я еще плохо знаю здешние правила.

– Ничего. Вы можете спрашивать у меня все что угодно, Ваше Высочество. Нет. Я могу заводить семью.

Мы поднялись на этаж и неспешно двинулись по коридору. Возле некоторых комнат стояло по два стражника, вооруженные копьями. Они охраняли чуткий сон владельца данных покоев. Моя комната располагалась рядом со спальней Джейн и Тора в самом конце коридора. Там меня тоже поджидала сонная охрана. После того случая, с моим побегом в темницу, асы получили хороший нагоняй и теперь выполняли свою работу с должным вниманием и со всей ответственностью.

– Еще не встретили ту единственную? – предположила я, разглядывая узоры на полу.

– Почему же? Встретил. Она покинула меня несколько лет назад.

– Умерла? – уточнила я зачем-то.

Велунд едва заметно кивнул.

– Вы, наверно, желаете узнать, как я ее потерял?

– Если Вы не хотите и не готовы говорить на эту темы, я все пойму, – ответила я.

– Это тоже дела давно минувших дней, Ваше Высочество. Ее звали Хёрвер. Она происходила из рода валькирий. Это девы-воительницы, постоянно ищущие битв. Ее мать родила ее в битве, Хёрвер прожила всю жизнь в битвах и умерла в ней, – поведал Велунд с грустной улыбкой на лице.

– А разве у вас жены не должны сидеть дома, рожать детей и готовить сытный обед? – полюбопытствовала я.

Велунд отрицательно покачал головой.

– Хёрвер была родом из королевской семьи, двоюродная сестра одного из короля Валгаллы. В царстве постоянно ведутся междоусобные войны, поскольку нет общего правителя. Она защищала свою семью и земли. Никто не имел право держать ее взаперти, – пояснил хранитель покоев, остановившись возле входа в мою спальню. Стражники поспешили склонить головы и распахнуть двери с золотыми узорами.

– Я сочувствую Вашей утрате, Велунд. Я надеюсь, что Вы найдете девушку, которая способна будет унять Вашу печаль, – искреннее сказала я, разглядывая лицо воина, покрытое многочисленными шрамами от сражений.

– Спасибо, Ваше Высочество. Приятных снов, – ас поклонился мне и не сдвинулся с места, пока я не зайду в покои.

– Вам тоже, – пожелала я, расплывшись в широкой улыбке.

Не успела я войти внутрь, как ко мне тут же подлетели болтливые белокурые фрейлины. Финна и Хейд, перебивая одна другую, рассказывали о последних событиях, которые я пропустила за тот день, что отсутствовала в Асгарде, пока помогали мне снять украшения и платье. Я сослалась на головную боль и отправила асинь поскорей спать, а сама потопала в мраморную ванную комнату с огромной купальней. Горячая вода помогла расслабиться и снять усталость после тяжелого, неимоверно долгого дня. Если так посчитать, то я не спала примерно двое суток. После того, как мы проникли в священный храм вельсунгов и с успехом его разрушили, я, Тор и Локи вернулись в пещеры к светлым эльфам, привезя тело их командира. Затем последовали долгие поминки с пышными речами, слезами и грустными песнями.

Я сидела за столом и клевала носом, несмотря на глубокие переживания, мне хотелось спать. Мне все время приходилось бороться со своим организмом, уговаривая его не заснуть во время похорон. На рассвете мы покинули Долину Грез и поспешили вернуться в Асгард. Дорога выдалась долгой и утомительной. Бог коварства опять путался в тайных тропах. Пару раз мы свернули не туда, помахав ручкой жителям нескольких царств. В итоге мы вернулись на планету богов, когда время приблизилось к обеду. Я сразу же проследовала к Одину, показала ему меч, отнесла орудие вместе с царем в хранилище под дворцом, и меня тут же повели приготавливаться к балу. Я сидела с закрытыми глазами на стуле, пока фрейлины наводили мне марафет на лице, но поспать толком мне не удалось. Они громко болтали, смеясь над собственными шутками, что очень сильно мешало. На балу тоже было не вздремнуть, когда асы и асиньи постоянно расспрашивали про твои ратные подвиги. Поэтому сейчас, оставшись наконец-то наедине с собой, я несказанно радовалась долгожданному одиночеству.