Мелодичный звонок оповестил об окончании пары. Профессор Уайт лично собрал каждый листик с ответами, иногда заглядывая под парту в надежде найти шпаргалку.

– Свои результаты вы сможете узнать в следующий понедельник на стенде информации, который находится на первом этаже, – сказал он, словно общался с первым курсом.

Я издала возглас, поднимаясь с парты. Дойти бы до столовой в таком состоянии. Может, это начало простуды? Небрежно запихнув тетрадный блок и ручку, я повесила черный кожаный рюкзак с многочисленными клепками на одно плечо, дожидаясь, пока Джессика закончит флирт со своим парнем. Долговязый худой рокер с непромытой копной темно-русых волос, свисающих сосульками, водил руками по упругой заднице подруги, что-то шепча ей на ухо. Джордан Грин жил в Бостоне в нескольких кварталах от моего дома, так что я достаточно часто видела его с компанией таких же небрежно одетых людей, как и он сам. Они считали себя новыми звездами Америки, не зная даже нескольких нот на гитаре. Кроме смеха у меня это ничего не вызывало, но Джесс находила Грина невероятно привлекательным и сексуальным, поэтому прощала все его попойки, измены и курение травки. Я мысленно пожимала плечами, не зная, как реагировать на такие нездоровые отношения.

– Пойдешь в столовую? – поинтересовалась Джессика, все еще пребывая в своих фантазиях. Она глупо улыбалась и теребила лямку своей сумки. Сейчас она больше напоминала инфантильную школьницу, а не студента-магистранта с дипломом психолога.

Я кивнула, выходя в просторный коридор. Двери других аудиторий тоже открывались, выпуская из душных комнат измученных студентов. Шла третья пара. Вскоре пространство наполнилось такими же вялыми медузками, как я. Люди с затуманенным усталым взглядом неспешно следовали в неизвестном мне направлении. На их фоне только девушки в коротких ярко-красных юбках из группы поддержки нашей футбольной команды смотрелись бодро, раздавая флаеры в ночной клуб, где пройдет вечеринка по случаю Хэллоуина.

– Уже выбрала наряд? – обратилась ко мне Джесс, разглядывая искусственную тыкву с фонариком внутри. Символ ночи страха расположился на пластиковом столе, задекорированный красными листьями.

– Я не пойду.

Ее глаза расширились.

– Почему? – непонимающе спросила Джессика.

– Мне лень, – честно призналась я.

– А кто станет моей парой? – возмутилась подруга.

– Как насчет Джордана?

Девушка отрицательно покачала головой.

– Он считает этот праздник бессмысленной клоунадой, – ответила Джессика, поправив прическу.

– Неужели? – удивилась я.

Впервые слышу от него такие поразительно-умные слова. Выходит, в нем еще осталась капелька интеллекта, а то я всегда гадала, как он вообще умудрился сдать выпускные экзамены и попасть на следующий курс.

– Мы уже об этом говорили, но я напомню. Ты никогда не должна осуждать мой выбор партнера. Сама согласилась с этим правилом, чтобы не выслушивать мою болтовню во время очередной ссоры с бойфрендом.

– Я ничего такого не сказала.

– Твое лицо сказало больше, чем твой рот, – пробурчала Джессика, проходя в кафетерий.

Стандартное заведение с круглыми столами, железными стульями и огромным буфетом. Я взяла поднос, внимательно рассматривая сегодняшнее меню. Выбор пал на салат с курицей, картофель фри и апельсиновый сок.

– Забыла спросить, как прошел бал? – с неприкрытым любопытством спросила подруга, когда мы присели за столик.

– Отлично.

– И что? Это все? Ну, уж нет! Ты так просто не отделаешься от меня. Почему ты никогда ничего не рассказываешь? Боишься, что я стану пускать сплетни? Сьюн, ты так плохо думаешь обо мне? – прощебетала подруга. Ей не нравилось мое полное имя, поэтому она исковеркала его, как могла.

– Просто нечего рассказывать. Обычный бал. Танцы и все дела, – проговорила я, тщательно пережевывая сочный лист латука.

– Лео понравилось твое платье?

Я закашлялась.

– Не знаю. Не спрашивала.

– Он ничего не говорил по поводу того, как ты выглядишь? – удивилась Джессика.

– Эээ... нет.

– Вы танцевали? – не унималась она.

Я начала ковыряться вилкой в тарелке. Аппетит куда-то улетучился, а сонное подавленное настроение наоборот навалилось с новой силой. Я буквально чувствовала, как моя спина прогибается от такой тяжести.

Джессика издала тихий возглас и приложила руки к лицу, находясь в непонятном возбужденном состоянии.

– Святые угодники, вы занимались сексом?

Кусочек курицы так и застрял поперек горла. Вот это вопрос!

– Джессика Коулман, скажи честно, ты подсела на дурь, которую курит твой парень? – я наклонилась к подруге через стол, внимательно изучая ее глаза. – Странно, зрачки нормальные. Значит, у тебя просто окончательно съехала крыша. Ты сейчас сама поняла, что сказала? Лео – мой дядя!

– Сама же говорила, что вы очень, очень, очень, очень, очень и очень далекие родственники, – напомнила она, растягивая каждое слово.

– Ключевое слово родственники, а не дальние, – сердито заметила я.

– У вас даже фамилии разные.

– Фу, Коулман, прекрати. Это просто отвратительно.

– Да брось ты! Я видела его издалека, он неимоверно горяч, а эти скулы – о них можно просто порезаться. А его плечи, ты видела его плечи?

– Замолчи! – потребовала я громко.

Люди с соседних столиков обернулись в нашу сторону. Я помахала рукой и криво улыбнулась. Чувство стыда просто зашкаливало. Мы обсуждали плечи и скулы моего дяди в сексуальном контексте. Отвратительно.