Тем временем в коридоре послышались шаги.

Мы втроем притихли.

Я сетовала на то, что не удосужилась закрыть дверь. Нас могли подслушивать.

– Сейчас посмотрю, – успокоила меня Финна, словно прочитав мои мысли, и подлетела к распахнутой двери.

Девушка выглянула в коридор, внимательно изучила обстановку, а затем бросила на нас недоумевающий взгляд.

– Никого, – заключила она. – Наверно, слуги шныряют. Готовятся к...

Белокурая асинья запнулась. Ее губы задрожали, а на глазах проступили слезы.

– Вы сообщили Всеотцу эту новость? – всхлипывая, поинтересовалась Хейд.

Я отрицательно покачала головой.

– Не успела.

Асиньи охнули.

– Так жаль, – пробормотала Хейд, смахивая слезы.

– Да…

На Асгард постепенно опускались сумерки. С каждым часом в царстве становилось все тише и тише. Казалось, что птицы и звери покинули этот чудесный край навсегда. Стояла оглушающая тишина. Полное безмолвие. Прибывшие на похороны гости собирались в тронном зале и застывали в ожидании начала. Никто ни с кем не разговаривал. Только их лица выдавали скорбь и липкий страх. Закончилась целая эпоха. Вместе с Одином уходил старый привычный уклад жизни, вековые законы и традиции. Все понимали, что на рассвете начнется новая эра. Позади остались лишь прах и горечь, впереди же нас ожидала пугающая неизвестность. Новый царь. Новый правитель девяти миров. Владыка всего живого и мертвого.

С первыми лучами солнца быть совету старейшин. Именно на нем старцы примут самое важное решение во Вселенной. Какое оно будет? Понятия никто не имел. По сути, настоящих и достойных претендентов на трон не оставалось. Тор отрекся от престола, Локи навсегда отказали в праве называться наследником, а я вышла замуж за принца Льесальфахейма. После смерти Альвиса Галар станет законным королем светлых и темных эльфов. Я не имею права быть правительницей в двух мирах одновременно. Таковы законы. Неужели старейшины перепишут правила и назначат меня царицей Асгарда? Невозможно. Немыслимо. Оставался еще барон Бои, но он имел слишком дальнее родство и был женат на принцессе железных лесов. Ангрбода также являлась представительницей старинной династии монархов, поэтому барон лишался возможности взойти на престол. К тому же Бои отрекся от него публично, как и Тор в свое время. Асгард остался без явного правителя. Может наконец-то назначат выборы из народа? Наступит эра демократии.

Я ухмыльнулась собственным мыслям, следуя по коридору. Нет, к такому повороту событий планета явно не готова.

– Сигюн... – послышался голос из маминой спальни, когда я проходила мимо. Двери ее комнаты постоянно были слегка приоткрыты, чтобы Джейн в любое время смогла подозвать прислугу к себе. Она болела.

– У тебя все в порядке? – поинтересовалась я, пройдя в спальню.

Мама с самого утра не вставала с постели, отказалась от завтрака, сославшись на сильную мигрень и полное отсутствие аппетита. Джейн выглядела очень бледной и ослабленной.

Сердце сжалось от боли.

– Мне позвать Эйр? – спросила я, изучая лицо родной матери. Такое блеклое и безжизненное. Угасающее.

– Когда состоятся похороны? – проигнорировав мой вопрос, обратилась ко мне Джейн.

– На закате, – кратко ответила я. – Хочешь воды? Или же мне попросить служанок приготовить тебе что-нибудь поесть?

– Нет, ничего не нужно, – прохрипела она, заходясь в очередном приступе кашля. – Спасибо, дорогая.

– Тебе нужен врач, – заключила я, пройдя в покои матери.

Джейн закрыла глаза и приняла страдальческий вид.

– Нет. Единственное, что мне поможет – это вечный покой.

– Не говори так. Ты еще дашь фору всем молоденьким фрейлинам на осеннем балу, – подбодрила я ее.

– Чушь какая, – пробурчала мама.

На ее лице появилась легкая полутень улыбки.

Я тяжело вздохнула и присела на край ее постели.

– Чего вздыхаешь? Не переживай, скоро я не буду докучать вам своим присутствием.

– Прекрати сейчас же, – нахмурившись, потребовала я.

Джейн закрыла глаза.

– Что с тобой сегодня происходит? Ты сама не своя.

– Когда находишься на смертном одре, поневоле станешь другой, – пробормотала она.

– Мама, откуда у тебя берутся такие мысли? С чего бы вдруг тебе умирать?

– Я чувствую, как умирает каждая клеточка моего старого дряблого организма.

– Прекрати.

Я тихонько хохотнула, укутывая ее холодные ноги в плотное одеяло.

– Ты себя так ведешь, будто тебе тысяча лет.

– Ничего. Вот увидишь. Одина уже забрали небеса, и скоро я за ним последую.

– Когда это ты успела обратиться в веру? – полюбопытствовала я.

Джейн бросила на меня злобный взгляд.

– Одина уже забрали небеса... – передразнила я ее манеру говорить. – Мне казалось, что ты не веришь в вышние силы.

– Теперь верю, – пробурчала мама.

В комнате повисла удручающая тишина.

– Завтра состоится совет старейшин. Утром, – сообщила я Джейн, тем самым нарушив затянувшуюся паузу.

По взгляду Джейн стало ясно, что она не желает вести долгую беседу со мной. Что она вообще не желает вести беседу с кем-то еще, помимо себя самой. Мама хотела остаться наедине со своими мрачными мыслями и не менее мрачными чувствами. Апатия затягивала ее. Джейн стала нелюдимой. Проводила дни и ночи в своей комнате. Много читала. Мало спала. Мало ела. Мало разговаривала. Даже с Тором. Я понимала причину ее депрессии, а это была именно депрессия. Самая настоящая. Во всей своей красе и разрушительной силе. Она убивала ее. Медленно. День за днем. Высасывала все соки и силы.