Когда-то давно, еще до поединка с Красным Змеем, после которого Уиллас Тирелл покинул ристалище калекой, он проводил бесчисленные часы, играя среди этих роз с родными и двоюродными братьями и сестрами, крича, бегая и изображая разных героев из прошлого. А теперь Гарлан уехал отвоевывать Щитовые острова у железнорожденных, Лорас умирает или уже умер, Маргери арестована по подозрению в любодействе и блудодействе, а сам Уиллас сидит здесь и наблюдает, как его семья борется с волнами, которые день ото дня поднимаются все выше. Он готов был осуждать своего лорда-отца, хотя понимал, что не представляет, как сам бы поступил на его месте. Буквально за одну ночь все исчезло – только что они твердой рукой управляли Семью Королевствами и освобождение Маргери было уже решенным делом, а теперь вынуждены отчаянно доказывать разгневанному суду Веры, что не имеют ничего общего с чудовищным обманом и кощунственными убийствами. И что еще хуже, речные лорды и Фреи все равно не поверят. Они решили, что Тиреллы и Ланнистеры сговорились, чтобы ограбить и унизить их.

От лорда Мейса уже две недели не было вестей, и Уиллас готовился к худшему, изо всех сил стараясь не верить зловещим слухам, поступающим из столицы. Он считал, что пример Неда Старка должен удерживать любого правителя от публичных казней, если обвинение основано на слабых доказательствах, и ни в коем случае не казнить никого в святом месте. Но люди никогда не учатся на чужих ошибках. Теперь можно называть то, что происходит, Войной Двух Королей, потому что остались только двое – Томмен и Станнис. И скоро останется один, а может, совсем никого.

Эта мысль повергала Уилласа в глубокую печаль. Томмен Баратеон на самом деле не Баратеон, плод обмана, мошенничества, кровосмешения и убийства, но ребенок за это не в ответе; он милый мальчик, бесхитростный и добрый, в нем нет ни капли фамильной подлости. Нам стоило это предвидеть, как только Джоффри испустил последний вздох. Уиллас все думал – может быть, бабушке и не следовало уезжать из Королевской Гавани. Он любил коварную старую каргу, от ее присутствия ему становилось легче (хотя нельзя сказать, что у Королевы Шипов легкий характер), но именно она была самым проницательным и искушенным дипломатом дома Тирелл, и именно она могла предвосхитить или хотя бы облегчить весь этот фарс с судом, подстроенный, чтобы погубить Маргери. Впрочем, город едва не пылает, так что, может, и хорошо, что мы увезли ее оттуда от греха подальше. Как она говорит, ей уже за восемьдесят, самое время держаться подальше от того, что может ее убить.

Уиллас не питал иллюзий насчет игры, которую вели его бабушка и сестра, – и отчасти его отец. С того момента, как Тиреллы предложили руку Маргери Ренли Баратеону и признали его королем, все члены семьи понимали, что ступили на путь, в конце которого лежит либо победа, либо смерть. Уилласа не покидали дурные предчувствия; ему вполне хватало лошадей, гончих, соколов и книг, он хотел прожить долгую жизнь и умереть в своей постели в окружении жены и детей. Но он был явно в меньшинстве, а его отец был сам не свой от мысли о том, что его внук займет Железный Трон. Зачем? Это даже с виду чертовски неудобное сиденье, а чтобы его занять, нужно заплатить огромную цену, и не только кровью. Но все же зерна соблазна упали на благодатную почву, поэтому его сестра вышла замуж за любовника его брата, и всех их вынесло в открытое море.

Лишь одно хорошо, полагал Уиллас, – они избавили благодарный мир от короля Джоффри Баратеона, первого носителя своего имени. Ни его отца, ни Гарлана, ни Лораса не посвятили в заговор. Лорда Мейса леди Оленна считала олухом, Гарлан был слишком благороден и счел бы это дело постыдным и недостойным рыцаря, а Лорас заявил бы, что травить ядом – это банально, въехал бы на белом коне в тронный зал и швырнул Джоффри перчатку прямо в лицо. Из трех сыновей Мейса Тирелла бабушка любила Уилласа больше всех, и бесславная кончина Джоффри затронула и его тоже. Леди Оленна пообещала ему, что перед тем, как подложит асшайский черный аметист в брачную чашу, она под предлогом дружеского визита привезет сюда Сансу Старк и устроит их брак. По ее задумке, когда Уиллас и Санса поженятся, Джоффри умрет, а Маргери соединится с его более управляемым младшим братом, у них будет королева, десница и права на Север, а Ланнистеры будут посрамлены и уничтожены.

Набросав план широкими мазками, они привлекли к делу Петира Бейлиша, мастера дворцовых интриг, чтобы он доработал детали, но, по мнению Уилласа, это был опасный маневр. Только богам известно, чего на самом деле хочет этот человек, а поскольку с тех пор, как он весьма своевременно уехал в Долину, о нем ничего не было известно, у него, по-видимому, были свои планы. Может быть, именно он и обвинил Тиреллов в убийстве лорда Тайвина Ланнистера, но Уиллас не был в этом уверен. Просто удивительно, как легко Бейлишу удалось обвести их вокруг пальца.

Разумеется, Маргери знала о заговоре с самого начала, с того момента как леди Оленна выяснила правду о том, каков Джоффри на самом деле. Она никогда бы не стала для него покорной женой, и Лорас никогда бы не смог стоять рядом и смотреть, как ее избивают. Маргери была бабушкиной любимицей, и, судя по тому, что Уиллас знал о последних громких свадьбах, которые пошли не так, как намечалось, она отлично сыграла свою роль. Но это ее не спасло. Может, и хорошо, что я не женюсь на Сансе, ведь шансов дожить до брачной ночи становится все меньше и меньше.

Тем не менее Уиллас чувствовал сожаление. Он никогда не встречался с дочерью Эддарда Старка, но как наследница Винтерфелла она была одной из немногих молодых леди, обладающих подходящей родословной, чтобы составить ему пару. Учитывая, что он – наследник Хайгардена, а Маргери – жена Томмена, вместе они могли бы снова объединить королевство. Но важно не только это - его сестра в письмах описывала Сансу Старк, ее красоту и учтивость, ее тихую храбрость, которую не могли уничтожить даже бесконечные месяцы заточения у Ланнистеров. Уиллас не сомневался, письма несколько приукрашивали правду, чтобы он дал свое согласие на брак, но Маргери отлично разбиралась в характерах, и у нее не было причины лгать ему.